Память – это ты

– Не за что. Бывает… – Прекрасная Дорита улыбнулась и распахнула дверь в переулок, где стояли остальные.

Я чувствовал, что Прекрасная Дорита ищет глазами мой взгляд. Я был пристыжен и с трудом заставил себя поднять на нее глаза.

– Я… не знаю, что сказать… Простите за все, что…

– Сегодня я увидела лучшее выступление на этой сцене, Гомер. – Она взяла меня за подбородок и крепко поцеловала, не обращая внимания на мои разбитые губы. – Ты огонь, парень. – И когда я уже думал, что лопну от гордости, она подтолкнула меня к выходу, хлопнув по заднице, как жеребца.

– Извините, – произнесла Хлоя с высоко поднятой головой.

Прекрасная Дорита окинула ее взглядом:

– Ты девушка из песни… Можно дать тебе совет, солнышко? Немного найдется мужчин, способных петь, как ангелы, и драться, как черти.

– А в чем совет? – огрызнулась Хлоя.

Но Прекрасная Дорита только улыбнулась и указала ей на выход. Едва Хлоя с Паскуалем переступили порог, дверь за ними захлопнулась. Двойной оборот ключа и щелчок замка ознаменовали конец вечера в “Мельнице”. Вдали еще слышались полицейские сирены.

Мне было достаточно приключений, и я отправился домой. Лицо саднило, вывихнутая рука нещадно болела.

– Где он? – возбужденно спросила Хлоя.

– Ты правда думаешь, что мы скажем? – откликнулась Лолин.

– Ушел, – сообщил Полито.

– Хлоя, нам надо убираться отсюда. – Паскуаль сидел на земле, тяжело привалившись к груде ящиков в переулке.

– Верно, – поддержал его Монтойя. – Если ты и правда та, кто я думаю, ты играешь с огнем, детка.

Хлоя вперила зеленые глаза в Полито:

– Куда он пошел?

– Спроси его подружку, – вмешалась Лолин, указывая на Алисию.

– Это меня? – откликнулась медсестра, чувствуя на себе изучающий кошачий взгляд Хлои. – Мы только месяц вместе. И не чтобы женаты.

– Но вы же любите друг друга, правда? Он хочет познакомиться с твоими родителями. Ты сама мне говорила, – угрожающе добавила Лолин.

– Лолин, может, отстанешь уже? – одернул ее Полито.

– Нет, не отстану. Я не дам испортить Гомеру жизнь именно тогда, когда все опять стало хорошо. – Она повернулась к Хлое: – Знаешь, чего нам стоило вернуть его к жизни?

– Лолин, прошу тебя. – Полито знал достаточно историй про Хлою, чтобы не давать своей миниатюрной и задиристой жене сцепиться с ней.

– Ты ее не защищай. Что тут неясного? У нее как будто радар: является в самый неподходящий момент и все портит.

– Я не знала, что встречу его здесь. Я просто хочу увидеться, – искренне взмолилась Хлоя.

Лолин скрестила руки на груди и тяжело вздохнула:

– Зачем? К дереву привязать? Застрелить? Разрезать на части? Зачем он тебе?

Хлоя сделала шаг вперед:

– Не хватит ли верещать, пигалица?

– Может, я и невысокая, но чтобы поставить на место беременную, сил у меня хватит…

– Лолин, прекрати. – Полито проявил твердость и отодвинул жену. – Он ушел вон в ту сторону, – махнул он рукой, – ты наверняка его нагонишь, если пойдешь через парк.

Хлоя подошла к Паскуалю и отцепила свой накладной живот под недоуменными взглядами остальных.

– Я знала, что у беременной не может быть таких щиколоток, – буркнула Лолин.

Хлоя отдала лекарства своему побитому товарищу, но тот удержал ее за руку:

– Ты понимаешь, черт тебя дери, что ты делаешь?

– Мне нужно поговорить с ним. Я перед ним в долгу.

– Нет! От нас зависят люди. Ты в долгу перед ними.

– Знаю, но…

– Хлоя, – голос Паскуаля смягчился, – не мне говорить, какая у нас миссия. Мы и так из-за него были на грани провала. Ну же, вернемся, пока остальные не заволновались.

Хлоя взглянула в сторону парка. Она боролась с собой, принимая решение, зная, что Паскуаль прав. Люди надеялись на них, и она не могла все разрушить из-за одного человека. Она раздосадовано помогла Паскуалю встать.

С противоположной стороны здания остановилась машина, и на освещенный асфальт перед “Мельницей” ступили ноги в высоких кожаных сапогах. От одного присутствия этого человека робели все, включая полицейских, – как раз потому, что были о нем наслышаны больше всех.

Миранда в своей идеально подогнанной по фигуре, безупречной, как всегда, форме подошел к руководившему облавой сержанту.

– Добрый вечер, генерал.

– Посмотрим, добрый ли. Где эти собаки-спекулянты?

– Внутри. Операция прошла успешно, генерал.

– Не торопитесь с выводами, сержант. Вы можете меня обнадежить, но потом я, скорее всего, буду разочарован.

Уверенность сержанта мгновенно испарилась, но он подал генералу и двум его сопровождающим знак следовать за собой внутрь.

На сцене под прицелом четырех полицейских дрожали как желе девять человек. Миранда прошел по узкому проходу между креслами, внимательно вглядываясь в лица. И остался недоволен, судя по тому, сколь яростно сжал кулак, так что кожаная перчатка жалобно скрипнула.

– Сержант.

– Да, генерал.

– Лучше уходите, пока я не расквасил вам физиономию за некомпетентность.

– П-простите?

– Мне и отсюда видно, что среди задержанных нет ни одной женщины. А вам как кажется?

– Женщины?

– Да, сержант. Женщины. Вам объяснить?? У них обычно длинные волосы, объемистая грудь, тонкая кожа и ничего не болтается между ног.

– П-простите, генерал. Мы не видели никаких женщин.