Память – это ты

– Увы, это невозможно. И уж если мы заговорили о невозможном… Как ты нас нашел? Деревню могут найти только те, кто бывал здесь раньше.

– Я увидел дым и пошел на него.

Раздались смешки и недоверчивые комментарии вполголоса: “Ну да, ну да. Мы обычно специально разводим костры, чтобы нас заметили. И одеваемся поярче, помоднее”. И новые смешки.

– Правда. Если не верите, спросите вон тех ребят. – Я указал на группку людей справа от себя, среди которых были и юные лучники.

Мои акции поднялись, потому что на пристыженных лицах мальчишек был написан ответ. Тео бросил на них испепеляющий взгляд. Стоявшая рядом женщина дала каждому по совсем не шуточному подзатыльнику, и что-то подсказывало мне, что наказание за неосторожность этим не исчерпается.

– Хорошо. Можешь остаться на ночь. Но завтра уходи на рассвете. Поскольку ты это ты, поскольку ты ее друг, мы верим, что ты никому ничего не расскажешь.

– Спасибо.

– Не мне. Если бы не она, мы давно бы тебя убили. И уж коли мы оставляем тебя в живых… умеешь ты делать что-нибудь полезное? Готовить? Стрелять? Охотиться? Ловить рыбу?

– Играть на гитаре.

– Музыкант! – издевательски воскликнул Тео. – Отлично! Сможешь заработать себе на ужин. – Он сказал это как что-то остроумное, но я давно уже привык зарабатывать на пропитание музыкой.

На прощанье Тео сделал еще один жест – и жест этот перенес меня в прошлое, когда я был маленьким, у меня были любящие родители и уютный дом. А именно он подмигнул и, наставив палец, как пистолет, сделал вид, будто стреляет в меня. Я остолбенел. Пусть ему все равно, как зовут меня, но мне не все равно, как зовут его. Очевидно, не Тео. Его настоящее имя было Матиас, и вся злость, которую я похоронил много лет назад, вырвалась наружу, тысячекратно усилившись.

Кровь вскипела, я утратил всякую логику и соображение – все то, что могло подсказать мне, что не стоит, например, тут же бросаться на мерзавца, потому что меня убьют, и это единственное, чего я добьюсь. Но я бросился на Тео, как дикий зверь. Мы повалились на землю, костыли полетели в разные стороны. Я руками обхватил его шею и сдавил что есть мочи. Вложив в этот порыв все, что я чувствовал. Абсолютно все. Мысли о Полито не оставляли меня ни днем ни ночью, я не мог ни есть, ни спать, не мог дышать, не мог жить.

Я сжимал шею несчастного Тео, а тот растерянно смотрел на меня лезущими из орбит глазами, пытаясь вырваться. Очевидно, мой приступ ярости застал всех врасплох, потому что люди не сразу поспешили Тео на выручку. Наконец я почувствовал, как чьи-то руки оттаскивают меня, но только крепче сомкнул пальцы; лицо у Тео стало синеть, а руки бессильно повисли. Люди бросались на меня с воплями, но я не сдавался. Наконец кто-то с силой ударил меня по затылку ружейным прикладом, и я упал на свою жертву.

Когда я очнулся, голова кружилась, я не мог сообразить, где нахожусь. Откуда несет… дерьмом? Перед собой я увидел Матиаса, нас разделяла дверь из толстых прутьев. Моей тюрьмой был загончик, используемый в качестве лошадиного стойла. На полу валялись грязные пучки соломы. И кучи навоза.

– Кто ты? – спросил Тео, увидев, что я очнулся.

– Интересно стало? – Я оторвал голову от навозного пола и прислонился спиной к каменной стене.

– Кто тебя прислал?

– Никто.

– Осмотрись хорошенько. И подумай… – брезгливо проговорил Тео. – Мне все равно, что она скажет. Будь ты ей хоть брат родной. Не ответишь на мои вопросы – умрешь. Может, от холода; может, от голода; может, от лихорадки… Я видел твою рану. Ты и так одной ногой в могиле, так что отвечай. Кто тебя прислал? И почему ты хотел убить меня?

– Потому что я знаю, кто ты.

– Да ну? И кто же? – спросил тот с дерзкой улыбкой.

– Матиас… – Я угрожающе взглянул на него.

Звук его настоящего имени стер с лица Тео дурацкую ухмылку. Он не рассердился – скорее, удивился. Будто и сам позабыл, кто он, а теперь вспомнил. Он встал со стула и подошел к решетке, пытаясь угадать, кто я. Но прошло больше восьми лет, и мальчишка, которого он знал, скрылся за густой бородой и неопрятной гривой. Не говоря уже о сотнях испытаний, выпавших на мою долю по его вине и превративших в того, кем я стал.

– Мы знакомы?

– Увы, да.

Он вцепился в решетку, вглядываясь в меня. Так легко было вонзить нож ему в грудь… Будь нож при мне, я бы так и сделал.

– Подожди… подожди-ка… Не может быть… Ты… Гомер? Это ты?

Услышав свое имя из его уст, я вздрогнул. Не ожидал, что оно прозвучит так ласково. Я вдруг снова стал ребенком, а он – другом семьи, дарившим мне деревянные самолетики, которые любовно изготавливал сам. Я поднял лицо, глотая слезы, и Матиас поднес руку ко рту, не веря глазам.

– Боже мой, это ты… Как… как ты меня нашел?

– Я тебя не искал. Точнее, искал раньше, давно… Особенно когда узнал, как ты поступил с отцом. А потом убедил себя, что ты уже сдох в какой-нибудь канаве.

– Гомер…