Память гарпии (СИ)

— Вот именно, что неважно. Если тебе однажды удалось достаточно… расслабиться и отпустить себя, чтоб слиться с другими — то сможешь и сейчас.

— Но проблема не во мне.

Орфин улыбнулся.

— Остальным будет проще, если ты… ну, не будешь показывать, как сильно боишься навредить нам.

Настя скрестила руки на груди и посмотрела на него с прищуром.

— Я думала, это мне придется тебя уговаривать.

— А. Ну, прости.

— У тебя разве нет никаких вопросов?

Орфин спросил, и она описала вкратце процесс.

— Я постараюсь аккуратно, но… боюсь, это все равно будет неприятно. Я не изуродую тебя, не бойся, — она грустно улыбнулась. — Просто немного изменю.

— Надолго?

— Зависит от того, насколько хорошо ты помнишь свою внешность. И от того, насколько в целом умеешь носить маски.

— В смысле лицемерить?

— Да, точно. Прятать настоящие чувства.

***

Издали Орфин слышал обрывки разговора с искателями. Алтай, Набат и остальные, как могли, задерживали нового миссионера болтовней, но никто из них не был заправским актером или лжецом. Когда они притворялись, будто им интересен Приют и его философия, в их голосах звучала фальшь. Пока что этой светской беседы хватало, но скоро терпение церковников иссякнет. Медлить было нельзя.

Четверо призраков зашли в палатку ловчей — она сама, Орфин, Тоха и молчаливый крепчий. В воздухе повисла неловкость. Все косились друг на друга, но тут же одергивали взгляды. Настя начала резковато отдавать распоряжения, и это только нагнетало обстановку.

— Давайте для начала сядем, — вздохнув, предложил Орфин. — Я хочу, чтоб вы знали, что это мое добровольное решение, и вашей вины тут нет. Если, конечно, вы меня вовремя заберете, — он рассмеялся, но смех повис в воздухе. — Ладно. Настя, расскажи, что требуется от каждого из нас.

Она поджала губы, но начала описывать процесс — негромко и сухо. Орфин подбадривал ее, почти полностью абстрагировавшись от того, что вся эта ситуация напрямую связана с ним.

Он обратился по очереди к двум другим призракам — пусть спросят, если им что непонятно. Вопросы нашлись. Через четверть часа в палатке уже велось оживленное обсуждение. Пару раз его серьезный тон даже разбавили легкие шутки, отразившиеся от брезента палатки коротким смехом.

Ощутив достаточно непринужденности и тепла в этом общении, Орфин попросил троих призраков взяться за руки. Инженер и крепчий вздрогнули, коснувшись ловчей.

— Пока просто держите друг друга, — он пожал плечами. — Тоха, продолжай, о чем ты говорил.

Вскоре ему показалось, что они готовы — по крайней мере, для попытки.

Сам он отстранился настолько, что чувствовал себя практически зрителем. Он лег на кушетку, куда указала Настя, и закрыл глаза, когда она велела. Но все равно не мог поверить, что это взаправду происходит. Пока его лица не коснулись чьи-то тонкие холодные пальцы, все казалось игрой.

Его подкинуло, как от электрического удара. Мнема заструилась под кожей, завибрировала, как сотни крохотных иголок. От быстрых холодных прикосновений по коже разбегался противный зуд. Орфин заставил себя мысленно считать, дожидаясь, когда процедура закончится.

Наконец он открыл глаза. Сразу заметил, как поменялась одежда — вместо привычного пальто на нем соткался светло-серый походный костюм. Настя подала зеркало, и Орфин настороженно повернул его так, чтоб видеть себя. Как и обещала, она не изуродовала лицо, и всё же отражение неприятно поразило его. Мужчина в зеркале был отдаленно похож на Орфина, как дальний родственник. Тот же оттенок кожи и общая форма лица, но искаженные черты, белесые волосы и грязно-зеленые глаза. От вкрадчивого сходства и резких отличий передергивало.

— Они… точно не узнают меня? — спросил он, когда собрался с мыслями. И тут же сам понял, как добиться этого. Нужно будет сменить манеру речи и пытаться говорить другим голосом. — Вернее так, — сказал он менее разборчиво, чем обычно, и слегка направляя звук в нос. — Не узнают?

Тоха рассмеялся.

— Переборщил? — спросил Орфин, снова слегка меняя голос. — Так лучше?

— По-моему, отлично, — кивнула Настя. Она казалась взбудораженной, даже пьяной — разминала пальцы, переминалась на месте и смотрела на остальных слишком широко раскрытыми глазами. — И, Орфин. Спасибо.

Он отставил зеркало, поднялся на ноги. По привычке потер переносицу, но она оказалась неправильной формы, и это ощущалось до глупого ужасно.

— Еще один момент, — сказал он. — Дайте мне прозвище. Как бы вы меня называли, если б я путешествовал с вами уже год или пять?

Глава 21. Икар

«К светилу небесному реешь отважно»

Остров Приюта ощетинился пиками. Неподвижные стражи, похожие на прекрасные статуи, окружали его по периметру и стояли парами у входов в собор. Орфина вели мимо них, и его слепленное заново лицо отражалось в гранях золотых наконечников и в высоких сверкающих щитах. Непривычные черты всякий раз напрягали его.