Память льда. Том 2

– Да ну, ерунда. Я же была там. Десятую часть колокола он простоял, сама знаешь.

– Ну и что с того? Всё равно я права, и спорю на стопку монет из своего жалованья, что и Вал сейчас стоит точно так же.

Хватка ткнула палкой в костёр.

– Смешно это, – пробормотала она немного погодя.

– Что смешно?

– А, да это, что ты сказала. Не про мёртвого новобранца, а про то, что Дэторан была мастер-сержантом. Всех нас, «мостожогов», прокатили. Почитай, каждого треклятого солдата, начиная с самого Скворца. Молоток командовал кадровыми целителями, когда их ещё хватало, при старом императоре. А Штырь ведь успел когда-то побыть капитаном роты сапёров, да?

– Целых три дня, а потом один из них споткнулся о собственную «ругань»…

– …И все они взлетели на воздух, ага. Мы тогда были в тысяче шагов впереди, а в ушах у меня ещё несколько дней звенело.

– На том сапёрные роты в армии и закончились. Дассем разогнал их после этого, заявив, что Штырь больше не капитан, потому как у нас нет больше специальных корпусов. И что с того, Хватка?

– Ничего. Просто теперь мы все не те, кем были раньше.

– Меня никогда не повышали.

– Тоже мне, сюрприз! Ты же собаку съела на том, чтоб тебя никто не замечал.

– И всё равно. А Мураш был рождён сержантом…

– Потому такой коротышка, ага. Никогда его не разжаловали, это правда, но только потому, что он – худший сержант на свете. Пока он при звании – это всем нам кара, начиная с самого Мураша. Каждый из нас – неудачник, вот и всё, что я говорю.

– Ой, какая приятная мысль, Хватка.

– А кто сказал, что все мысли должны быть приятными? Никто.

– Я могла бы, только не подумала об этом.

– Ха-ха.

Послышался медленный перестук лошадиных копыт. В следующий миг появился капитан Паран с конём в поводу.

– День выдался долгий, капитан, – сказала Хватка. – У нас есть чай, если желаете.

Паран обернул поводья вокруг луки седла и подошёл к женщинам.

– Последний костёр в лагере «Мостожогов». Вы обе что, вообще не спите?

– Мы у вас то же самое можем спросить, сэр, – ответила Хватка. – Но все мы уже знаем, что сон для слабаков, верно?

– Зависит от того, насколько он мирный, я полагаю.

– Вот тут капитан прав, – сказала Дымка Хватке.

– Ну, – фыркнула та, – я-то вполне мирная, когда сплю.

Дымка хмыкнула в ответ:

– Это ты так думаешь.

– Мы получили весть от Чёрных морантов, – сказал Паран, принимая из рук Хватки кружку с горячим травяным отваром.

– Они разведали Сетту.

– Да. Там никого нет. Ни одной живой души, во всяком случае. Весь город – один большой некрополь.

– Так чего ж мы, по-прежнему идём туда? – спросила Хватка – Если только мы не…

– Мы идём туда, капрал.

– Зачем?

– Мы идём на Сетту, потому что не идём на Лест.

– Хорошо, – вздохнула Дымка. – Я рада, что это прояснилось.

Паран сделал глоток чая, затем сказал:

– Я выбрал заместителя.

– Заместителя, сэр? – спросила Хватка. – Зачем?

– Причина очевидна. Так или иначе, я выбрал тебя, Хватка. Ты теперь лейтенант. Скворец дал добро. В моё отсутствие ты – командир «Мостожогов»…

– Нет, спасибо, сэр.

– Это не обсуждается, Хватка. Присвоение звания уже внесли в именные списки. Официально, с печатью Дуджека.

Дымка легонько подтолкнула её локтем.

– Поздравляю… ой, наверное, надо было честь отдать.

– Заткнись! – рыкнула Хватка. – Но в одном ты права: никогда больше не толкай меня, женщина.

– Этот приказ будет тяжеловато исполнить… госпожа лейтенант, сэр. Паран допил чай и выпрямился.

– У меня только один приказ для тебя, лейтенант.

Хватка подняла на него взгляд.

– Капитан?

– «Мостожоги», – сказал Паран, и его голос был неожиданно строг. – Сбереги их, что бы ни случилось. Сбереги, лейтенант.

– Ух… слушаюсь, сэр.

Они смотрели, как Паран вернулся к коню и повёл его прочь.

Обе женщины долго молчали. Наконец Дымка вздохнула:

– Пошли спать, Хватка.

– Ага.

Они затоптали остатки костра. В наступившем полумраке Дымка шагнула ближе и обвила Хватку рукой.

– Всё сводится к тому, – промурлыкала она, – что прячет ночь…

Худа с два оно к этому сводится. Всё сводится к тому, что капитан имел в виду. Вот что мне нужно понять. И что-то мне подсказывает: мирный сон для лейтенанта Хватки закончился.

Они шагнули прочь от угасающей золы, и темнота поглотила их.

Мгновением позже не было видно уже ни единого движения. Звёзды пролили слабый серебряный свет вниз, на лагерь «Мостожогов». Часто расставленные шатры были бесцветны в тусклом, призрачном сиянии. И сам лагерь выглядел призрачным и странно застывшим. И даже по-своему мирным.

Скворец вошёл в командный шатёр Дуджека. Как он и ожидал, Первый Кулак приготовился. Фонарь под колпаком, на походном столе две большие кружки эля и брикет гадробийского козьего сыра. Сам Дуджек сидел на одном из стульев, опустив во сне голову.

– Первый Кулак, – позвал Скворец, снимая латные перчатки и глядя на сыр и эль.

Старый командир заворчал, моргнул и сел прямо.

– Ага.

– Мы потеряли её.