Память льда

— Лично для меня — нет, не важны. Но для людей вроде Даджека Однорукого и Вискиджека это суть всей жизни. Они делатели истории. У них дар командовать. Их деяния меняют школьные карты. Что до идущих за ними солдат, я сказал бы, что для большинства это профессия, карьера, наверное, единственное, что они умеют делать хорошо. Они физическое выражение воли своих вождей, и потому они тоже творят историю — каждый солдат в нужное время.

— А что бывает, если их вожди — идиоты и самоубийцы?

— Доля солдата — жаловаться на офицеров. Каждый залепленный грязью пехотинец — виртуоз задней мысли, знаток построения стратегии после боя. Но, по правде говоря, в Малазанской Империи сложилась традиция компетентного высшего командования. Сурового и прямого, обычно поднявшегося из солдатских рядов, хотя скажу вам — мое благородное сословие делает набеги на эту традицию. Я вполне уже мог бы быть Кулаком — не вследствие компетентности или опыта, конечно же. Однако Императрица уже распознала гниль и принимает меры, хотя, наверное, слишком поздно.

— Тогда почему, во имя Худа, она отлучила Даджека Однорукого?

Паран помолчал, потом пожал плесами. — Политика. Выгода движет даже рукой императриц, как я подозреваю.

— По мне, похоже на уловку, — проворчал Грантл. — Лучшего командира не прогоняют ради каприза.

— Возможно, вы правы. Увы, я не тот человек, который сможет подтвердить или опровергнуть. В любом случае, в отношениях Даджека и Лейсин много старых гноящихся ран.

— Капитан Паран, вы говорите слишком смело, себе во вред. Не подумайте, что меня это слишком заботит, но такая открытость и честность однажды может привести на виселицу.

— Тут нечто большее, Смертный Меч. Появился новый Дом, ищущий места в Колоде Драконов. Он принадлежит Увечному Богу. Я чувствую давление — голоса бесчисленных богов, и все требуют, чтобы я отверг эту претензию. Кажется, именно я проклят такой ответственностью — дать разрешение. Благословить мне Дом Цепей или нет? Аргументы против благословления многократно перевешивают, и мне не нужен шепот никакого бога в голове, чтобы понять это.

— Так в чем же трудность, капитан?

— Это просто. Один голос кричит глубоко внутри меня, сокрытый так глубоко, что почти не слышен. Один голос, Грантл, требующий прямо противоположного. Говорящий, что я должен разрешить Дом Цепей. Должен благословить Увечного Бога, дать ему законное место в Колоде Драконов.

— И чей же голос кричит так безумно?

— Думаю, мой.

Дюжину ударов сердца Грантл молчал. Паран чувствовал, что его нечеловеческие глаза смотрят на него. Наконец Смертный Меч отвернулся и дернул плечами: — Я не много знаю о Колоде. Используется для гадания? За этим я никогда не гнался.

— Как и я, — признал Паран.

Грантл лающе рассмеялся — эхо подхватило звук — и не спеша кивнул. — А что вы говорили мне немного раньше? Лучше человек, не желающий служить Богу Войны, чем жаждущий этого. Так почему бы человеку, ничего не знающему о Колоде Драконов, не стать лучшим судьей, чем многолетнему практику раскладов?

— В этом может что-то быть. Хотя слова не облегчают ощущение неадекватности.

— Да, именно так. — Грантл помедлил. — Я почуял, как мой бог отпрянул, когда вы заговорили о предчувствиях относительно Увечного Бога и его Дома. Но, как я говорил, я не верующий. Так что, думаю, что чувствую я не совсем так, как Трейк. Если он предпочитает жалко дрожать всеми четырьмя ногами, это его дело.

— Меня удивляет в вас отсутствие страха. Кажется, вы не видите риска в легитимации Дома Цепей? Почему же?

Грантл шевельнул массивными плечами: — Но это же все очевидно. Узаконить. Сейчас Увечный Бог вне всей этой клятой игры, а значит, никакими правилами на связан…

Паран резко выпрямился. — Вы правы. Точно, забери меня Бездна. Если я благословлю Дом Цепей, Увечный станет… связанным…

— Еще одним игроком, да, на той же самой доске. Сейчас он готов пихать ее, как только выпадет случай. Когда он окажется на ней, у него такой привилегии не будет. Вот так мне это видится, капитан. Когда вы сказали, что хотите дать разрешение Дому Цепей, я подумал: что за беда? По мне, звучит весьма разумно. Боги иногда бывают чертовскими тугодумами — наверно, им нужны мы, смертные, чтобы думать прямо там, где нужно прямое мышление. Слушай этот свой одинокий голос, парень — вот тебе мой совет.

— И это добрый совет…

— Может так, может нет. Я могу кончить прожаркой на вечном пламени Бездны, куда меня за этот совет поместят Трейк и прочие боги.

— И у меня будет компания, — засмеялся Паран.

— Отлично, ведь мы оба ненавидим одиночество.

— Думаю, это солдатский юмор, Грантл.

— Неужели? Я ведь говорил чертовски серьезно.

— Ох.

Грантл метнул в капитана взгляд: — Я тебя достал.

* * *

Скользящий поток холодного воздуха опустил Быстрого Бена на замусоренную мостовую. В дюжине шагов виднелся дом привратника. За ним на широких ступенях входа в Трелл сидели капитан Паран и Смертный Меч.

— Как раз те двое, с которыми я хотел потолковать, — пробормотал маг, отпуская Садок Сере.