Память пепельного леса (СИ)

– Это не ужасно, – мягко возразил он владычице скорби, сам удивляясь своей наглости. – Я не хочу никого другого, и даже самый яркий свет Амана будет без нее горем, потому что станет отравлен тенью той жизни, что мы не прожили. Это не наказание, Аратар. Это мой выбор.

Ниэнна кивнула ему, не утешая. Намо выслушал ответ молча, и на бесстрастном лице Айканаро не мог прочитать ничего.

– Да будет так. Мы выслушали и приняли твое решение, Айканаро Амбарато, сын Арафинвэ и Эарвен.

В жизни он благоговейно склонился бы, принимая эти тяжелые слова, но фэа перед троном Намо утрачивала подобие жестов и движений.

Для другого отказ от жизни стал бы тяжелой ношей, страшным наказанием, но от согласия Намо он почувствовал необъяснимую легкость.

Невесомые золотые крылья добровольного примирения с совестью и согласия с ожиданием не несли в себе ничего, кроме любви. И великой, выстраданной едва измеримым для живущего сроком, надежды. Айканаро стоял, словно коронованный и прощенный ими от всякой боли, что нес в себе душевный разлом.

«Я буду ждать тебя».

И все было правильно.