Память пепла

О, да когда же кончится это унижение, этот их варварский обряд, и Милфорд сможет преподнести возлюбленной родовой помолвочный перстень, предложить ей лучшего вина из золотого, камнями, а не пылью от оных украшенного кубка?

Странно, но любимая и ее отец отнеслись к этому его жесту более чем серьезно. Она обещала подумать, что тоже, как выяснилось, было частью местного ритуала.

Мирослав Петрович и Таисия очень долго и горячо спорили по поводу предстоящей свадьбы, однако он так понял, что не о том они спорили – будет ли, а о том, что это будет и как. И то ли от этого, то ли от дурного в бумажном стаканчике шампанского, но так легко и весело вдруг стало на душе водного мага!

Они с Зорго пели, кажется. Да как же кажется – определенно пели! А потом гуляли по этому дивному, туманному городу, и Ричард с Вероникой поздравляли их, и кажется, они с Ричардом фехтовали на мосту. Да нет же, точно – фехтовали! А Мирослав Петрович долго, очень долго беседовал с какими-то людьми в местной военной форме…

Но все это неважно. Не имеет значения.

Он самый счастливый маг во всех существующих и даже еще не родившихся мирах, Стихиями обласканный, услышанный самой Пустотой, потому как Тая сказала ему «да» еще прежде, чем они вышли из Дворца спорта.

Эпилог

Тая закрыла любимому рот рукой. Нет, целоваться – это очень здорово, но сейчас ей нужно несколько секунд:

– Ну подожди, Эдвард… Как… как красиво! Посмотри!

Они находились в военной академии империи. Здесь все было по-другому! Не так, как Роттервике, в университете, куда Тая поступила этим летом. Огромный серый замок столичного университета был строг, даже немного мрачен, но этот… Этот был величественен! Даже не замок – крепость!

Осеннее солнце пробивалось сквозь листву, четкими полосами расчерчивая аккуратно подстриженную лужайку.

– И это – место для фехтования?

– Да. В летнее время.

– Эти тени… Особенно когда яркое солнце, как сейчас. Отвлекать будет!

– Умница! Для этого и сделано.

– Зачем? Это же неудобно!

– Мы готовим не спортсменов. Здесь фехтуют не ради искусства. Это – условия, максимально приближенные к боевым. Мало ли в какой из миров занесет мага? Вдруг там яркое солнце и такие вот деревья?

– Надо же… И специально выбираете солнечную погоду? А если солнца нет?

– Воздушников подключаем. Они погоду корректируют.

– А…

Девушка еще раз полюбовалась прекрасным видом, игрой светотени на стриженной траве… Нахмурилась. Внимательно посмотрела на мага.

– Эдвард!

Маг, улыбаясь, уже доставал шпагу, командуя:

– Ан гард.

– Ты же мне голову морочишь?

– Эт ву прэ?

– Ну все…

– Алле!

– Есть! – она все-таки умудрилась извернуться и, не пропустив удара, коснуться кончиком шпаги плеча мага. – И у тебя, кстати, штрафной укол за то, что ты левой рукой – а она без шпаги – пытался перехватить гарду. 15:14! Я выиграла, милорд!

Эдвард рассмеялся. Ее лицо. Он так любил, когда она улыбалась.

– Я проиграл чемпионке мира. Это честь для меня, – и маг поклонился.

До чего же легко и изящно у него это получается! Когда он делает движение… Вот как сейчас. В такие минуты он похож на сказочного принца! Хотя нет. Он и есть сказочный принц! А это все – дворцы, солнце, идеально подстриженные лужайки с ярко-изумрудной травой, лимарра. Это все – сказка. Ее сказка… Она бывает страшной. Опасной. Но бывает и прекрасной. И как у всех сказок, у этой – счастливый конец…

– О чем задумалась?

Эдвард обнял Таю, нежно прижал к себе. Они только что вернулись из Праги, где в колдовском городе его чкори стала чемпионкой мира.

– Через два года Олимпиада. Я – в сборной страны. В основном составе. Столько мечтала об этом…

– И?

– И ты все испортил…

– Чем это?

– Перебил эмоции. Потому что ты – еще бо́льшее счастье. И теперь в сравнении с тобой и сборная, и Олимпиада меркнут…

Милфорд покачал головой, прижал к себе любимую. Коснулся упрямой кудрявой макушки губами. И тихонько рассмеялся. Все-таки он счастливец. Пусть и не женатый. Пока.

Тая извернулась и подставила губы.

– Когда свадьба? – прошептал имперец, склоняясь над прикрывшей глаза девушкой.

– Эдвард!

– Я жду, когда полковник Лукьяненко потеряет терпение и вызовет, наконец, меня на дуэль. Если бы у меня была дочь, и какой-то подлец с ней сожительствовал…

– Молчи! – Тая ладошкой закрыла любимому рот, уже второй раз за это утро. – Я… загадала…

– Мм-м-м-м?

– Я загадала, что выиграю Олимпиаду и потом выйду замуж…

Милофорд преувеличенно печально вздохнул.

– Но я… Я кольца ношу! – поспешила заверить любимого Тая. – И… она стряхнула перчатку и показала узкое неброское (с точки зрения милорда) колечко, которое Эдвард преподнес ей в Петербурге. – И второе… Вот! – Девушка достала длинную цепочку и предъявила помолвочный перстень – с крупным бриллиантом – как положено.

Она возилась с цепочкой, а маг не мог оторвать взгляд. Такая… тоненькая. И хотя он до сих пор не разговаривал с принцессой Тигверд (не остыл еще), не признавать того, насколько элегантно выглядит его невеста, не мог.

– Опять сердишься на Пашкину маму? Ну, прекрати… – правильно поняла Тая его взгляд.