Память Вавилона

Но при всем том, казалось, его тело заряжено такой мощной энергией, такой готовностью к действиям, что она была почти физически ощутима.

Наконец Торн выправил заевший шарнир и встал во весь рост.

– Теперь ваша очередь задавать вопросы, если они у вас есть. Желательно не по поводу моей ноги.

Офелия встрепенулась. Конечно, у нее есть вопросы! У нее их накопилось столько, что она не знала, с которого начать. И девушка, не удержавшись, взглянула на солнечную эмблему, приколотую к пиджаку Торна. Но он ее опередил:

– Я использую Лордов в той же мере, в какой они используют меня. Сражаться с Богом, нападая на него извне, трудная задача. И мне пришлось пересмотреть свою стратегию.

– То есть самому стать Лордом? Но ведь все они – пособники Бога?

– Так же, как ваши Настоятельницы на Аниме и как в прошлом клан моей матери на Полюсе. Их сообщество пользуется огромным влиянием и обладает несметными богатствами. Все эти Лорды – идеальные Попечители: они держат в руках своего Духа Семьи и превратили Вавилон в образцовый ковчег, какими Бог намерен сделать все остальные.

У Офелии перехватило дыхание. Мир, где придется постоянно следить за каждым собственным словом, за каждым поступком, – не место для таких растяп, как она.

– Вам, наверно, пришлось совершить невозможное для того, чтобы проникнуть в их ряды, – прошептала девушка. – Как, впрочем, и для всего остального, что вы сделали после бегства из тюрьмы.

Торн бросил взгляд на свои часы и, убедившись, что все три стрелки упрямо направлены в его сторону, повернулся к бесчисленным циферблатам на стене зала, словно хотел по ним установить регламент беседы.

– Это длинная история. Скажу хотя бы главное: я попал на Вавилон благодаря тем свойствам, которые передались мне от вас, и стал Лордом Генри благодаря Генеалогистам.

– Генеалогистам? – удивилась Офелия. – Но я слышала, как вы говорили о них с Леди Септимой, и мне показалось, что вам очень не хочется иметь с ними дело.

Торн нервно скривился. Он впервые проявил эмоции с самого начала их разговора. Офелия умела истолковывать эту гримасу: она часто видела ее в прошлом – всякий раз, как Торн пытался оградить ее от своих тайн. И сейчас это ее почти утешило. Значит, он опять становится тем мрачным медведем, к которому она уже привыкла. Сейчас он прикажет ей вернуться на Аниму, не вмешиваться больше в его дела и позволить самому, в одиночестве встретить опасность.

Но девушка твердо решила не расставаться с ним.

– Торн, я останусь на Вавилоне, хотите вы того или нет. Что бы ни говорила Леди Септима, здесь происходят очень странные вещи… странные и тревожные. Я пока еще не знаю ваших планов, но, прежде чем вы воспротивитесь моему решению, знайте, что мне…

– Я ему не воспротивлюсь.

Ответ прозвучал так неожиданно, что Офелия поперхнулась, и ее пылкая речь сошла на нет в приступе кашля.

– Я согласен с вами, – продолжал Торн. – Здесь творится нечто странное. И мне нужен свежий взгляд человека, находящегося вне Секретариума, а вам – взгляд человека, находящегося здесь, внутри. Мы оба выиграем от нашего сотрудничества. Вас устроит такой вариант?

Офелия кивнула, хотя и без особого энтузиазма. Ей бы радоваться согласию Торна, однако его бесстрастие и то, как он лишил их разговор всякого намека на личные чувства, усугубило ее ощущение душевной пустоты.

Из наушников, лежавших на пульте, донесся еле слышный звук, означавший, что кто-то пытается войти в контакт с Торном. Офелия узнала голос Леди Септимы и торопливо отступила подальше.

– Микрофон выключен, – успокоил ее Торн. – Она не может нас услышать.

– А ей известно, кто вы на самом деле?

– Это не известно никому, кроме Генеалогистов. Возможно, Леди Септима и не ведает о существовании Бога, но она глубоко убеждена, что служит прекрасному, благородному делу. В тайну Бога посвящены одни лишь Генеалогисты, самые могущественные среди Лордов. Настолько могущественные, что даже не допускают мысли о преклонении перед Богом. Вот единственное, что объединяет меня с ними, – добавил он с нескрываемым отвращением. – И что позволило мне попасть в их ряды. Они сотворили для меня новую биографию – биографию достойного гражданина Вавилона – и поручили руководить Секретариумом. Разумеется, Бог не подозревает о моем присутствии на Вавилоне. Нам обоим, и вам и мне, нужно вести себя предельно осторожно, чтобы окружающие не узнали о нашем общем прошлом. Это касается и Генеалогистов. Они взяли меня в союзники лишь потому, что я могу быть им полезен. И не потерпят вашего вмешательства в их «игры».

– Но почему они доверили вам управление Секретариумом? – настаивала Офелия. – И какое отношение к их «играм» имеют группы чтения и база данных каталога?

– Генеалогисты хотят быть в курсе всего. Они поручили мне разыскать один документ, в высшей степени важный.

– Неужели ту самую рукопись, которую переводила Медиана?

– Вот это-то вы и должны мне подтвердить. Я не могу сказать вам большего, чтобы не влиять на ваш отзыв. Мне нужен непредвзятый взгляд.