Памятка

Было семеро, покуда растила,
А взошли — и ни единого нету:
И сынов, и дочерей — распустила
По широкому по белому свету.
Стало некого поить молочишком,
Значит, будет и самой: нахлебалась!..
Вишь, силенок да здоровья — не лишка:
Нонь жива, а про запас — не осталось.

...Продала Капитолина корову!
Не за дешёво: почти что за тыщу.
И купила для избушки — обнову,
Для самой себя — духовную пищу.
Осторожно, как худого теленка,
За порог его втащила в охапке.
Раскорячась на лучинках-ножонках,
Устоялся он в углу возле лавки.
Местный дока с превеликой охотой
Прибежал, лишь колонула в окошко,
И на крыше — за пятерку всего-то! —
Растопырил для теля теле-рожки.
Провернув сверлом трухлявую стену,
Он продернул сквозь дыру черный кабель.
Тощий хвостик под названьем антенна
Где-то сзади он к теляти приладил.
Щелконув большеголового по лбу,
Крутанул ему вихор на затылке,
Сделал ручкою хозяйке: пошел, мол,—
Не закрылся б магазин! — по бутылки.
И которое стояло молчало,
Чемоданом али ящиком было,
Заподрагивало вдруг, замычало
И большой зеленый глаз растворило.
Где была хозяйка, тут вот и села!
Сам собою рот поехал в улыбке...
Рассмеяться до конца не успела —
Что-то рявкнуло, да так-то ли шибко!
Засужалося в глазу — и погасло.
Прошипело — вышел дух? — и замолкло...
Час ли, два ли прождала понапрасну,
Грела, гладила, да вовсе без толку.
По окошкам, по углам посовалась,
А тоска не отстает, вырастает.
Близ коровушки, чуть что, утешалась!
В стаю кинулась... а стая — пустая.
Не приветила хозяйку коровка,
Не вздохнула, рукава не лизнула:
Нету матушки...
Ой, девки, неловко!
Зря я, глядя на людей, сфорсонула.
Все бы рядышком живая душа-то,
Дотянули бы до смерти бок о бок...
Телевизор! От пустого ушата
Больше толку, чем от этих коробок.
С мастерами-лекарями — морока:
«Привози в район», — отвечено бабе.
До району как доедешь? Дорога
Сорок верст, и все — ухаб на ухабе.
А и силы нету. Ох, кабы сила!
Кабы снова могута, да былая,—
В котоме бы до району сносила,
Чем шофера ублажать, пустолая...
Не резон — держать покойника в доме:
Вряд ли скрасит он судьбинушку вдовью.
Вновь — в охапку, да и в сене-соломе
Поместила его в стае коровьей.
Не спасенье, ну а все-таки легче.
Где бы горе, а у нас только грустно.
И не правда, что утешиться нечем,—
Во дворе, она-то знает, не пусто:
Все же есть кого приветить, погладить,
При нужде открыть занывшую душу.
Не корыстна — ей и этого хватит,
Не умеет говорить — будет слушать.

□ □ □