Памятники поздней античной научно-художественной литературы II-V века

Однажды он просил подаяния у человека со скверным характером. "Дам, если ты меня убедишь", — говорил тот. "Если бы я мог тебя убедить, — сказал Диоген, — я убедил бы тебя удавиться". Однажды он возвращался из Лакедемона в Афины; на вопрос "откуда и куда?" он сказал: "Из мужской половины дома в женскую".

(60) ...Расточителей он уподоблял смоковницам, растущим на обрыве, плоды которых недоступны людям и служат пищей воронам и коршунам.

Говорят, что когда Фрина[502] посвятила в Дельфы золотую статую Афродиты, он написал на ней: "От невоздержности эллинов". Однажды Александр подошел к нему и сказал: "Я — великий царь Александр". — "А я, — сказал тот, — собака Диоген". На вопрос, за что его зовут собакой, он сказал: "Кто бросит кусок, тому виляю, кто не бросит, облаиваю, кто злой человек, кусаю".

(61) Он обирал плоды со смоковницы; сторож сказал ему: "На этом дереве недавно удавился человек". — "Вот я и хочу его очистить", — ответил Диоген. Увидев олимпийского победителя, жадно поглядывающего на гетеру, он сказал: "Смотрите на этого Аресова барана: Первая встречная девка ведет его на поводу"[503]. Красивых гетер он сравнивал с медовым возлиянием подземным богам. Когда он завтракал на площади, зеваки столпились вокруг него, крича: "Собака!" — "Это вы собаки, — сказал Диоген, — потому что толпитесь вокруг моего завтрака...".

(62) Увидев борца-неудачника, который занялся врачеванием, он спросил его: "Почему это? или ты хочешь этим погубить тех, кто когда-то одолевал тебя?" Увидев сына гетеры, швырявшего камнями в толпу, он сказал: "Берегись, чтобы не попасть в отца". Мальчик показал ему собаку, подаренную ему любовником; "Собака-то хороша, — сказал Диоген, — да повод нехорош"[504]. Люди хвалили человека, который подал ему милостыню. "А меня вы не похвалите за то, что я ее заслужил?" — спросил Диоген...

(63) На вопрос, что дала ему философия, он ответил: "По крайней мере, готовность ко всякому повороту судьбы". На вопрос, откуда он, Диоген сказал: "Я — гражданин мира". Кто-то приносил жертвы, моля у богов сына. "А чтобы сын был хорошим человеком, ради этого вы жертв не приносите?" — спросид Диоген.

Гетер он называл царицами царей, ибо те делают все, что угодно любовницам. Когда афиняне провозгласили Александра Дионисом, он предложил: "А меня сделайте Сараписом". Тому, кто стыдил его за то, что он бывает в нечистых местах, он сказал: "Солнце тоже заглядывает в навозные ямы, но от этого не оскверняется". (64) Когда он обедал в храме и обедавшим был подан хлеб с подмесью, он взял его и выбросил, говоря, что в храм не должно входить ничто нечистое...

Человека, который привел к нему своего сына и расхваливал его великие дарования и отличное поведение, он спросил: "Зачем же тогда я ему нужен?" Человека, который говорил разумно, а поступал неразумно, он сравнивал с кифарой, которая не слышит и не чувствует собственных звуков.

Он шел в театр, когда всё выходили оттуда навстречу ему. На вопрос, зачем он это делает, он сказал: "Именно так я стараюсь поступать всю свою жизнь".

(65) Увидев однажды женственного юношу, он спросил: "И тебе не стыдно вести себя хуже, чем это задумано природой? ведь она тебя создала мужчиной, а ты заставляешь себя быть женщиной". Человеку, сказавшему "Мне дела нет до философии", он возразил: "Зачем же ты живешь, если не заботишься, чтобы хорошо жить?" Сыну, презиравшему отца, он сказал: "И тебе не стыдно смотреть свысока на того, кто дал тебе стать так высоко?"[505] Увидев прекрасного мальчика, болтающего вздор, он спросил: "И тебе не стыдно извлекать из драгоценных ножон свинцовый кинжал?"

(66) Когда его попрекали тем, что он пьет в харчевне, он сказал: "Я и стригусь в цирюльне". Когда его попрекали, что он принял плащ в подарок от Антипатра, он сказал:

Нет, не презрен ни один из прекрасных даров нам бессмертных[506]

.

Человека, который толкнул его бревном, а потом крикнул: "Берегись!", он ударил палкой и тоже крикнул: "Берегись!"[507]

Человека, преследовавшего своими просьбами гетеру, он спросил: "Зачем ты так хочешь, несчастный, добиться того, чего лучше совсем не добиваться?" Человеку, надушенному ароматами, он сказал: "Голова у тебя благовонная, только как бы из-за этого твоя жизнь не стала зловонной". Он говорил, что как слуги в рабстве у господ, так дурные люди в рабстве у своих желаний.

(67) На вопрос, почему рабов называют "человеконогими"[508], он ответил: "Оттого, что ноги у них, как у человека, а душа, как у тебя, коли ты задаешь такой вопрос".

У расточителя он просил целую мину; тот спросил, почему он у других выпрашивает обол, а у него целую мину; "Потому, — ответил Диоген, — что у других я надеюсь попросить еще раз, а доведется ли еще попросить у тебя, одним богам ведомо". Когда его попрекали, что он просит подаянья, а Платон не просит, он сказал: "Просит и Платон, только

Голову близко склонив, чтоб его не слыхали другие"[509]

.