В 1754 г. М. А. Демидова купила соседний двор Соймоновых. Двор Походяшина в 1786 г. был куплен Ф. Г. Орловым. Дворы Серикова и Демидовых купила Е. Н. Вяземская[202]
(вероятно, после смерти П. А. Демидова в 1788 г., так как вряд ли он сам мог продать свою усадьбу с ботаническим садом, который был его детищем). В 1793 г. Вяземская продала все это владение своему соседу Ф. Г. Орлову, который, таким образом, стал единым хозяином всех четырех участков одновременных Демидову и владельцем дома Вяземских[203], т. е. бывшего дома Демидова.В 1796 г. все владение в Нескучном унаследовала по завещанию Ф. Г. Орлова его племянница А. А. Орлова-Чесменская, которой в то время было одиннадцать лет. Фактическим владельцем усадьбы стал ее отец, знаменитый екатерининский вельможа (тогда уже в отставке) граф А. Г. Орлов-Чесменский. В том же году, после воцарения Павла, А. Орлов уехал за границу, а вернувшись в 1801 г., поселился в этом доме и жил в нем до своей смерти в 1808 г. А. А. Орлова-Чесменская владела усадьбой и домом до 1832 г., когда все это владение было продано ею Николаю I.
Таким образом, свидетельства из актовых книг середины XVIII в., азбучного указателя Москвы 1793 г. и купчей крепости 1832 г. через цепочку владельцев связывают здание Александринского дворца с домом П. А. Демидова.
В книге П. С. Палласа, посвященной описанию знаменитого сада Демидова, сказано и о доме: «Сей сад заведен вместе с преогромным домом около 1756 года... сад идет от двора к Москве-реке уступами... верхняя площадка отделяется от двора прекрасною железною решеткою...»[204]
.Вернемся к гравюре с изображением дома. Если конструктивное решение фасада на этом изображении (даже с погрешностями неграмотной штриховки) не вызывает сомнений и дает отправную точку для узнавания в нем будущего Александринского дворца, то неясность, неожиданность, некоторая курьезность изображения деталей фасада делают чрезвычайно затруднительной попытку стилистической атрибуции дома Демидова.
Какие признаки связывают это здание с серединой XVIII в.? Мы видим на гравюре красивые барочные решетки ограждения сада, балкона, крыши; барочные сходы наивно показанной лестницы, кажется, коринфский ордер. Пышное обрамление окон в ризалитах в первом этаже как будто рустованное, а в центре как будто живописное. Но угловые русты ризалитов для этого времени архаичны, а мутулы карниза преждевременны. Неясно изображены крутые фронтончики над окнами и непрерывная бровка в третьем этаже — валик это или живопись?
Дом Демидова, хронологически вписываясь между построенным в 50-х годах домом Н. Ю. Трубецкого в Нескучном и построенным в 60-х годах домом Апраксина на Покровке, не удерживается на оси этой хорошо артикулированной барочной архитектуры, но как-то отодвигается в ранние годы первой половины XVIII в. В нем есть какая-то архаичность, хотя автор отдал дань современности, введя в архитектуру дома большой ордер и барочные решетки (вероятно, демидовского литья).
Три имени связаны с авторством дома Демидова. Первое из них — крепостной строитель Ситников — названо в книге Безсонова: «Имя Ситникова упоминается в 1755 году в связи с постройкой дворца Демидова в Москве. В 80-х годах XVIII века участвовал в постройке Московского Воспитательного дома»[205]
. Можно отметить, что в письме П. А. Демидова, относящемся ко времени строительства Воспитательного дома, упоминается Ситников, названный здесь архитектором[206]. Имя Ивана Федоровича Ситникова возникает в 1828 г. в связи с постройкой в доме Орловой-Чесменской чугунной лестницы по проекту Бове[207]. Документальная достоверность этого имени в делах дворцового ведомства 1828 г. делает невозможным участие того же Ситникова в строительстве дома Демидова в 1755 г. Может быть, следует связать это имя не со строительством дома, а с его позднейшей перестройкой?