Памятники средневековой латинской литературы X-XII веков

Если бы чтили, как встарь, поэтов и их сочиненья,
Много б писателей новых свои создавали творенья;
Ныне ж в сердцах у людей лишь к стяжанью любовь обитает,
Тех же, кто пишет стихи, безумцами все почитают.
Лишь богатых они превозносят честью и славой;
Разум, доблесть души нелепой считают забавой.
Коль незаметно живешь, то всякий тебя презирает,
Если ж похвалят тебя, то друга зависть снедает.
Древность он хвалит усердно, но все отвергает, что ново;
¹⁰

Сам немногого стоит, других же судит сурово.Вот почему свое имя и родины имя скрываю:
Я не обидчив — пусть книгу похвалят, меня забывая.
Пользу найдет и усладу, кто повесть мою прочитает;
В ней расскажу о событьях, о коих немногие знают.
Вымысел это иль правда — не знаю: хранится преданье
На человечьих устах, и его сберегу я в писанье.
Если ж как ложь либо всё, либо часть ты, читатель, осудишь,
То упрекать не меня, а того сочинителя будешь,
Кто эту повесть сложил и поведал впервые на свете:
²⁰ Пусть он не нас очернит, пред тобою пусть будет в ответе.
Ты ж, милосердный Господь, мне на помощь приди, как бывало;
В честь и во славу твою этот труд да получит начало.
Город некогда славный на двух реках основался;
Реку звали Моганом, а Сцией приток ее звался;
Город же имя свое получил от того и другого:
Был он Могунцией[522] назван, — гласит правдивое слово.
Здесь развалины стен крепостных старожилы покажут,
О королевском дворе, о дворце его много расскажут.
Имя царю было Ат, он огромною правил державой,
³⁰ Был в ту пору везде вознесен он великою славой.
Вот однажды весь день он со свитой провел на охоте:
В дебрях выслеживал зверя — усерден был в этой работе.
Время прошло незаметно, и солнце свой свет угасило;
Тьма небосклон обняла, загорелись ночные светила.
Из леса вышли они, но до города путь был немалый.
В хижине сельской решил ночевать властитель усталый.
Там за трапезою жертву обильную Вакху возлили,
Поздно встав от стола, на звезды взор устремили.
Был ученым король, искушенным в светил толкованье:
⁴⁰ Только на звезды взглянул, и такое прочел предсказанье:
«Если бы нынче, — сказал, — разделил я ложе с женою,
Стал бы великим мой сын, все б дивились рожденному мною.
В мире при жизни его чудеса бы такие свершились,
Что небеса и земля и все бы моря устрашились».
Только он это промолвил, ответ ему спутники дали:
«Нет, далеко королева, ты к ней не доскачешь, — сказали, —
Но столь великое благо, которое ждет исполненья,
Все же свершиться должно: прими же скорее решенье!
Тот, у кого ты в гостях, — поселянин скромный и честный,
⁵⁰ Дочь его Пилой зовут, она красотою известна.
Не с королевой, а с ней сочетайся ночью счастливой:
Сына подарит тебе она, всему миру на диво».
Дал согласье король, и звезды решили судьбину:
Девушка в эту же ночь зачала королевского сына.
Месяцев девять прошло, и в срок, природой сужденный,
Мальчик на свет появился, прекрасною Пилой рожденный.
Шлют гонца к королю с известьем о сына рожденье;
Рад был король, что сбылось небесных светил предреченье.
Вестник спросил короля, как назвать он младенца желает;
⁶⁰ «Имя, — сказал он, — я дам, какое ему подобает.
Мать его Пилой зовут, наречен я именем Ата;
Пусть же рожденный наш сын получит имя Пилата».
Год за годом катились. Пилат мужал, подрастая,
Силой, тела красой и разумом острым блистая.
Жил при дворе короля, гордясь родителем славным;
Сам король его почитал всем юношам равным.
Радостным было начало пути, но в конце было горе:
Так внезапная буря вздымает тихое море.
Сын был у Ата другой, от жены любимое чадо,
⁷⁰ Он у родителей был у обоих единой отрадой.
Часто играл с ним Пилат, войдя в доверье к ребенку,
Но лишь притворно его ласкал он с коварностью тонкой.
Вспыхнула ссора меж ними, и тут-то с радостью злою
Юный Пилат умертвил ребенка жестокой рукою.
Скоро молва разнеслась; все о страшном деле узнали.
Плакал король, королева в тоске, и горько рыдали
Близкие все, и дворец наполнили слезы и стоны:
Всех гнетет преступленье, свершенное против закона.
Вот, придя, к королю обращаются с речью такою:
⁸⁰ «Славный король, нас прости! Мы все страдаем с тобою.
Надо б убийцу казнить, но дитя вернуть невозможно;
Все ж преступление это нас учит быть осторожным.
То, что случилось теперь, — оно может еще повторяться,
И потому грядущей беды мы должны опасаться.
Смерти Пилат подлежал бы, но пусть он в живых остается,
Будет заложником в Риме, сюда ж никогда не вернется».
Выслушал просьбу король и, их уступив настоянью,
Он злодея Пилата навеки отправил в изгнанье.
В Риме заложником был он, и тяжкою жизнь его стала,
⁹⁰ И вдалеке от отчизны изведал он бедствий немало.
Там сын англов вождя в заложниках с ним находился,
Выкупа данью он ждал — Пилат будто с ним подружился,
Но коварство таил — и англ не увидел возврата:
Друга Пилат умертвил, как раньше на родине — брата.
Вызвал поступок Пилата средь граждан скорбь и волненье:
Мог быть скоро казнен Пилат за свое преступленье.
Был, однако, декретом властей он взят под защиту:
Мог ведь от Рима отпасть отец его знаменитый,
Муж, известный повсюду, умом и оружьем богатый;
¹⁰⁰ В гневе он мог отказаться от дани обычной уплаты.
Остров, названный Понтом, лежал на море великий:
Там обитал искони народ жестокий и дикий.
Жили они самовластно, суда и закона не знали,
Всех наместников там и своих же царей убивали.
Править ими Пилата послать был Цезарь намерен;
Скоро его там убьют, — был Цезарь в этом уверен.
Но обманулся: Пилат дикарями правил достойно,
Он не грозил им, а льстил, и всего добивался спокойно,
Многих к себе он привлек и, дотоле врагов беспримерных,
¹¹⁰ Он в друзей своих превратил и в союзников верных.
Всем он по сердцу был, ему честь оказывать стали,
Сами же чтили закон и пред карой суда трепетали.
Слава его все росла; он «Понтийским» от Понта назвался,
Славным наместником он на высоком посту оказался.
Цезарь, сенат изумились: как мог за недолгое время
Воле своей подчинить Пилат это дикое племя?
Правил в это же время Герод иудеев страною,
Лишь называясь царем; узнал он, как ловкой рукою
Власти своей покорил Пилат и привел к послушанью
¹²⁰ Край, где дотоле царили всегда мятежи и восстанья.
Так же надеялся он в Иудее покончить волненья,
Если захочет Пилат разделить с ним труды управленья.
Шлет к нему он посла и ему возвестить поручает:
«Царь Иудеи, Герод, тебя к себе приглашает,
Просит скорее прибыть». Пилат согласился, и вскоре
Сел на корабль, Иудеи достиг по вспененному морю.
Сам царь Герод с приветом Пилату вышел навстречу,
Щедро его угостил и повел с ним любезные речи.
Наедине он ему сообщил свой замысел скрытый,
¹³⁰ После ж, собравши народ, объявил о деле открыто:
Знатных старейшин призвал, народ собрал для решенья;
Став среди них, объявил он о новом виде правленья:
«Граждане, вот перед вами сей муж, почета достойный,
Крепкою дружбой он связан со мной, и вручаю спокойно
Я управленье народом ему; он в трудах мне поможет,
Но без меня принимать решений важных не может».
Всем была по сердцу речь, и правителя нового скоро
Воля стала законом: народ покорился без спора.
Власть получивши, Пилат пошел дорогой привычной.
¹⁴⁰ Многих любовь заслужил и привлек к себе, как обычно;
Лести, даров не жалел; и врагов, дотоле упорных,
Он в друзей превратил, его желаньям покорных.
Только почуял Пилат, что в руках его мощь и держава,
Против Герода царя плести он стал козни лукаво,
Чести ему воздавать уже не хотел по заслугам,
Все получив от него, врагом ему стал, а не другом.
В Рим гонцов посылал и наград просил ежечасно;
Стать сильнее царя он хотел и царить самовластно.
Цезарь ему потакал, его просьбам не раз уступая:
¹⁵⁰ В Риме ведь все продается, — была бы рука не скупая!
И с поощренья его, голоса подкупив на собраньях,
Властью Пилат завладел, искушенный в бесчестных деяньях.
Горе! О, злое богатство! Весь мир — твое лишь владенье.
Тот, кто неправ, процветает, а правый несет осужденье.
Что ни захочет богач, всего он с тобой достигает,
Нет ведь почти никого, кто в наживу души не влагает.
Ты искажаешь добро, изменяешь суды и уставы,
Ты с беззаконьем мешаешь закон, и с бесправием право,
Церкви, приходы даришь, даже папским играешь ты саном,
¹⁶⁰ Ты, нарушая устав, священство вручаешь мирянам,
Ты над царями царишь, ты — князей и вождей покоритель,
Все они — слуги твои, а ты — их бог-покровитель.
Учишь разврату жену, в блудницу ее превращаешь,
Дружбы ты не щадишь, и верности клятвам не знаешь!
Власти лишился Герод с тех пор, как врагом оказался
Тот, кто сперва его другом, помощником верным считался.
Сетовал он, что грубо его нарушено право,
Что отнята у него без суда, без причины держава.
Но Пилат отвечал, что его обвинять невозможно,
¹⁷⁰ Будто он власть захватил: он не враг, это мнение ложно,
Власть вручена ему Римом, согласно владыки приказу,
Пусть их судит народ; он на суд придет без отказу.
День был назначен уже для взаимных жалоб разбора:
Пусть разграничат права и правят оба без спора.
Этой порою Господь, нам, людям, принесший спасенье,
Он, чьею жертвою мы обрели грехов искупленье,
Предан Иудою был (своей волей пошел он на муки),
Был бичеванью подвергнут, мучителям отданный в руки.
После его, по врагов наущенью, к Пилату послали, —
¹⁸⁰ Так, будто праздник свой чтя, преступленье они прикрывали.
Но, растерявшись, Пилат его отправил к Героду,
Пусть решает, казнить ли его иль вернуть на свободу.
И заподозрил Герод, что ему показать уваженье
Хочет, наверно, Пилат, ища до суда примиренья.
Был осторожен Герод и, казнить Иисуса не смея,
Снова к Пилату послал, чтоб не быть заодно с Иудеей.
И поддался Пилат настояньям злодеев упорным,
И казнил «иудеев царя» распятьем позорным!
О, сколь многих, владыка Христос, твоя жизнь просветила!
¹⁹⁰ Скольким грешным сердцам твоя смерть покой подарила!
Ты умирал на кресте, и земля в этот миг задрожала,
Но иудеев страна все же богом Христа не признала.
О, погибели дочь! О, слепая страна иудеев!
Ты Спасителя мира распяла между злодеев.
Смерть вместо жизни избрав, исцеление ты отвергаешь,
И того, кто жаждой томим, желчью ты напояешь.
Так исполнилось все, что из книг священных известно;
Тот, кто правил вселенной, во гроб полагается тесный.
В третий день он воскрес и вознесся, и к нам, его ждущим,
Праведный суд свой творить вернется он в веке грядущем.
После кончины Христа во главе правления стали
²⁰⁰ Флавии — сын и отец[523] — и оба тяжко хворали.Сын проказой болел; у отца, затрудняя дыханье,
Осы в носу свили гнезда; избавить их от страданья
Не были в силах врачи; и оба в жестоком мученье
Жизнь проводили свою, нигде не найдя излеченья.
Тит господствовал в Риме и в ближних пределах Востока,
Галльской страною отец и Западом правил далеко.
Весть до Рима дошла, что Христос, великий целитель,
Лечит любую болезнь; и, надежд преисполнен, правитель
Тотчас в край Иудеи своих посылает легатов,
²¹⁰ Спешно прислать Иисуса-врача велит он Пилату.
Страх злодея объял, когда получил повеленье;
Просит он римских легатов иметь немного терпенья.
Он, конечно, исполнит, что надо, согласно приказу,
Но подумать он должен: Христос не отыщется сразу.
Тита хотел задобрить он посылкой богатого дара,
Чтоб миновала его за распятье тяжелая кара.
Дар он легатам вручил, но им и ему же на горе.
Буря корабль отнесла на Запад в далекое море.
В Рим не попали послы и, минувши брег италийский,
²²⁰ В гавани вышли они в чужой стране иберийской.
Долго в Рим они шли, неся подарки для Тита,
Но, отца его посетив, рассказали открыто,
Как их Тит провожал и какое им дал порученье,
Но был напрасен их путь, и напрасно он ждет исцеленья:
Был чудотворцем Христос, и всех исцелял без изъятья,
Но жестокий Пилат его осудил на распятье.
Эти слова услыхав, император взбешенный, бледнея,
Гневом и болью томим, покарать поклялся злодея:
Смерти тот подлежит и казни без всякой пощады,
²³⁰ Кто обездолил весь мир, лишив столь великой отрады!
Только он это промолвил, — утихли жестокие боли,
И возвратилось здоровье, которым владел он дотоле.
Весть о чуде нежданном везде восхищение сеет,
Славу возносят тому, кто землею и небом владеет;
И к императору все, что ни день, приносят прошенья,
Чтобы Пилата он казни предал за его преступленье.
Тот отвечает, что он принимать решенья не будет,
Раньше, чем с сыном своим это дело он не обсудит.
В Рим, чтоб увидеться с Титом, отец пустился в дорогу,
²⁴⁰ Кончив на месте дела; с ним поехало спутников много,
Между ними и те, кого послал с порученьем
К Титу Пилат, чтоб его обмануть и добиться прощенья.
В эту же пору, однако, чтобы все разведать, к Пилату
Тит отправил других, искушенных в деле, легатов.
Поняли скоро они, что Пилат ответ свой затянет,
Новые козни плести и уловки выдумывать станет;
Дело решили разведать и сами пустились в дорогу,
Стали бродить по стране и расспрашивать всех понемногу.
Женщину раз повстречав, рассказали, беседуя с нею,
²⁵⁰ Кто они, родом откуда, зачем пришли в Иудею.
«Поиски ваши напрасны, — она сказала легатам, —
Умер он на кресте, на казнь осужденный Пилатом.
Этот целитель небесный не только, как мыслят в народе,
Был человеком святым, — он божественным был по природе.
Он рожден от отца, что на небе царствует вечно,
Наш человеческий род он любовью любил бесконечной.
В этот мир снизошел он, прошел через смерти горнило,
Смерть же его нам, людям злосчастным, всем жизнь подарила.
Встал он из мертвых живым в третий день, великий, воскресный,
²⁶⁰ И на небо вознесся, достойный славы небесной.
Тем, кто был верен ему, оставил он дар исцеленья
И научил их обряд совершать святого крещенья.
Веря всем сердцем в него, я его хотела прославить,
И умолила его что-нибудь мне на память оставить.
Взяв покрывало мое, — его на лбу я носила, —
Он к лицу своему приложил: я в испуге застыла!
Только коснулся его этот лик чистейший и ясный,
С той поры покрывало хранит его образ прекрасный.
Видишь Христа ты на нем, и взор его светлый и кроткий,
²⁷⁰ И божественный лик, обрамленный темной бородкой.
С жаркой любовью храню этот образ, его почитая,
Боль уступает ему, и болезнь исчезает любая.
Дам я вам мой совет — вы примите его без презренья:
Чтобы вам в Рим не вернуться, с собой не неся утешенья,
С вами поеду я к Титу; но вы мне зато обещайте,
Что невредимой вернусь я сюда, и клятву мне дайте».
Без колебаний легаты ей клятву верную дали,
Что возвратится она, не терпя ни обид, ни печали;
После Пилату сказали — пришел их срок возвращенья —
²⁸⁰ И просили его на отъезд им дать разрешенье.
Низкий преступник пытался, насколько было возможным,
Зло, совершенное им, утаить в донесении ложном:
«Тот, кого ищете вы, был врагом иудеев упорным,
Но и римским законам слугою он был непокорным!
Титу о том расскажите: такой-то виной отягченный,
Распят он был на кресте, мной законно на казнь осужденный».
В путь пустились легаты, и скоро до Рима доплыли —
Женщина ехала с ними, — и Титу все доложили:
Как этот врач из врачей, даривший всем исцеленье,
²⁹⁰ Был Пилатом самим на смертные отдан мученья.
Вздрогнул, разгневавшись, Тит и, охвачен печалью глубокой,
Он поклялся подвергнуть Пилата казни жестокой.
«Царь, не сетуй напрасно, тебе я несу избавленье
Верой, — сказала жена, — ты сейчас обретешь исцеленье;
Только уверуй в Христа, рожденного девой святою, —
Он тебя исцелит, его образ здесь пред тобою».
Тит, на образ взглянув, «Я верю!» промолвил, и сразу
Только он это сказал, исчезла с тела проказа,
Он очистился весь, влилась в него прежняя сила,
³⁰⁰ И повеление Бога здоровье ему возвратило.
Весь ликует народ, и с ним исцеленный правитель;
Общую радость всех разделил и Тита родитель.
Всем он поведал, что так же, как Тит, получил исцеленье
В миг, когда помышлял он о казни Христа в сокрушенье.
Тит с отцом порешили — об этом не было спора, —
Суд учинив над Пилатом, законного ждать приговора.
Вновь в Иудею они своих послали легатов
И немедленно в Рим явиться велели Пилату.
Он без отказа приехал, к обманам новым готовый, —
³¹⁰ Все уже знали его и его не поверили слову.
После прибытья его был созван сенат на собранье,
Чтобы решил он, какому Пилат подлежит наказанью.
Все обсудили они, и вышло решенье сената:
На растерзанье зверям отдать злодея Пилата.
Весть дошла до него — не дождавшись заслуженной кары,
Жизнь он покончил свою смертельным кинжала ударом.
Так злополучный погиб, со своей не смирившись судьбиной,
Ряд преступлений своих завершив преступной кончиной.
Мертвое тело его на земле не предали могиле,
³²⁰ Но далеко от отчизны в поток его труп опустили.
Время текло, — однако и здесь не нашел он покоя.
Грянули страшные бури на Родане[524] той же зимою.
Стали тонуть корабли, — ни один не дошел до причала,
Буря шквалом внезапным в пучину его увлекала.
Жителей Вьенны повергли нежданные беды в смятенье;
В путь пустились в Лугдун, совета ища и спасенья.
Там епископы, клир и миряне мольбы возносили,
Об указании свыше, о помощи Бога просили:
Чтобы причина несчастий была им Богом открыта,
³³⁰ И чтобы силой своей он в беде даровал им защиту.
Взяв останки святых, чья молитва их город хранила,
На воду их опустили в челне без гребцов и кормила;
Челн поплыл впереди, а клир и народ, по уставу,
Плыли следом за ним, воспевая Господу славу.
Челн до места доплыл, где преступника тело лежало,
Там неподвижен он стал и стоял, не колышась нимало.
Вышли на берег прелаты, неся ковчеги святые,
И повеление дали исследовать глуби речные.
Тело злодея нашли, — помогла им знаменья сила,
³⁴⁰ И всемогущество Божье себя пред народом явило.
Есть вершина в альпийских горах, — о ней ходят веками
Страшные слухи: из недр, говорят, извергается пламя.
В этот адский огонь Пилатово бросили тело,
Чтобы оно, как ему подобает, в геенне горело.
Часто слышали там ликующих демонов клики, —
Грешников смерть и мученья весельем им служат великим.
Это деянье свершив, все люди домой возвратились,
И с той поры наводненья и бедствия все прекратились.