Памятники средневековой латинской литературы X-XII веков

11. О, гора Бездорожная![26]

Тебе ль Бездорожною зваться?Ты бы злодея сгубить могла, а ты его пожалела!
Тропы твои для путников трудны и в знойную пору,
В дни, когда жрец кривым серпом сечет колосья Цереры,
В дни, когда пламя Фебово нас жжет из звездного Рака!
Ты ли вдруг проходимою под зимнею стала стужей?
О, когда бы исполнилось все то, чего я желаю, —
Тотчас бы горы соседние низвергли тебя в барафры![27]
Вижу: гора Юпитера путем прямым и свободным
Ход дает Беренгарию: ей любо губить справедливых
И сохранять нечестивейших — таких, как мавры-злодеи,
Те, кто живут убийствами, человечьей радуясь крови.
Долгие речи к чему вести? Да сразят тебя божьи перуны,
И да пребудешь ты в хаосе отныне на вечные веки[28].

12. Итак, Германн, герцог швабский, благосклонно принял прибывшего к нему Беренгария и с большими почестями привел его к благочестивому королю Оттону. Мое перо не в состоянии описать, как милостиво принял его король, какими одарил его дарами и какую воздал ему честь. Все же, насколько возможно, оно опишет то, из чего разумный читатель легко сможет понять, как благочестив и гуманен был король и какое бесстыдство обнаружил Беренгарий.

13. Король Гуго, услыхав о бегстве Беренгария, отправил послов к королю Оттону и обещал ему столько золота и серебра, сколько он только пожелает, если не примет он у себя Беренгария и не окажет ему помощи. Король дал им такой ответ: «Беренгарий обратился к нашей милости не с целью погубить вашего государя, но чтобы, коль это возможно, примириться с ним. И если бы я мог чем-нибудь помочь ему у вашего государя, то не только не принял бы обещанных мне даров, но охотно послал бы ему дары от себя; просить же о том, чтобы я не оказал помощи Беренгарию или кому-то другому, кто взывает к моему милосердию, — это верх глупости». Итак, подумай только, с какой любовью принял его благочестивый король, который не только не пожелал получить обещанное, но сам намеревался заплатить за него[29].

18. В то время как Беренгарий бежал из Италии, он взял с собой вассала Амедея, человека весьма знатного рода, который, как выяснилось позже, хитростью и отвагой не уступал Улиссу. Когда могущественный король Оттон не смог предоставить войско Беренгарию (его задержали некоторые обстоятельства, в частности заинтересованность в получении ежегодных даров от короля Гуго), упомянутый Амедей сказал Беренгарию следующее: «Тебе, мой господин, небезызвестно, как сильно итальянцы ненавидят короля Гуго за его жестокое правление и особенно за широкие раздачи должностей сыновьям своих наложниц и бургундцам, в то время как не найти итальянца, которого бы он или не изгнал или не лишил всех его званий. И если они ничего не предпринимают против него, то лишь потому, что у них нет никого, кого бы они могли сделать своим королем. Вот если бы кто-нибудь из нас, переодевшись, чтобы не быть узнанным, отправился туда и выведал намерения людей, то, несомненно, он мог бы подать нам хороший совет». Беренгарий ответил: «Никто не сумеет сделать этого искуснее и лучше, чем ты сам».