Памятное лето Сережки Зотова

…В ту зиму, когда Сергей учился уже в шестом, в Потоцкое снова вернулись Елена Петровна и Таня. Хотя с тех пор, как Сергей видел ее последний раз, прошло больше года, Таня мало в чем изменилась, вот только косы стали длиннее, почти до самого пояса, да лицо сделалось строже, серьезнее, да глаза погрустнели…

Таню приняли в шестой «Б», где учился Сергей.

В первый же день они пошли из школы вместе, и Таня рассказала о своем отце. После госпиталя он вернулся на фронт и снова летал на истребителе. О том, как он громил фашистов, несколько раз писали в газетах. Командование прислало вырезки из газет. Таня бережет их, хранит в альбоме вместе с фамильными фотографиями… Потом от отца очень долго не было писем. Они с мамой ждали-ждали и написали папиному командиру. Он тоже сначала не отвечал, но потом все-таки ответил. Тут они и узнали, что папа сопровождал бомбардировщики, летавшие бомбить фашистские тылы, и с задания не вернулся. Пропал без вести.

У Таниных ворот они простояли, пока не озябли.

Когда Сергей собрался уходить, Таня вдруг шагнула к нему и встала рядом.

— Ты чего? — удивился Сергей.

— Большущий ты какой! Я тебе по плечо!

— В отца, — не скрывая гордости, ответил Сергей и, постукивая нога об ногу, зашагал домой.

— С Танькой был? — вопросом встретила Сергея Манефа Семеновна.

— С Танькой.

— Ты у меня с ней не водись… — недовольно проронила она.

Сергей удивился: откуда Манефа Семеновна узнала о том, что он шел с Таней?

Но расспрашивать не стал.

— Баб Манефа, вы напрасно так насчет Тани, она хорошая девчонка. И папы у нее нет. Без вести пропал, — хмуро возразил Сережка.

— Может, для кого-то и хорошая, а для нас — не того поля ягода. И бабка у нее в грехах утонула, и мать тоже. А насчет ее отца я такое тебе скажу: чего сами хотели, точнехонько того и добились. И нечего теперь плакаться. Из-за них, из-за таких-то, и другим терпеть да мучиться. Видели, до чего дошел — в небо поднялся, как птица летать захотел. Да и не он один… Только все это неспроста. Нет! Каждому воздастся. Прошлый раз, на последнем молении, старец Никон пояснял священное писание, что каждой твари бог дал то, что ей положено. И человеку тоже. Но человек, обманутый нечистым, возгордился, захотел стать превыше самого бога. Крылья себе придумал. И за это не миновать ему кары. А давеча заходил Степан Силыч и рассказывал: явление на небе было — скоро вся земля гореть начнет, и огонь тот — святой, он сожжет всех безбожников, а останутся только праведные…

— Силыча бы тот огонь сжег в первую очередь, — не выдержал Сергей. А насчет самолетов — тут наука. Кто не петрит ничего, тот и наговаривает всякое.

Сергей вспомнил, что неподалеку от школы его и Таню обогнал Силыч… Так вот откуда осведомленность Манефы Семеновны об их встрече…

Манефа Семеновна разбушевалась. Она долго выговаривала Сергею и, заметив его безразличный и вместе с тем усталый взгляд, накалилась еще больше и, воздев руки к потолку, вещим голосом произнесла:

— Ты забыл, забыл, кому обещан?..

Так Сергей и жил. Во всем он привык слушаться Манефу Семеновну. Иногда она казалась ему злой, противной, и он готов был нагрубить ей, уйти из дому. Но он молчал и никуда не уходил.

НОВЫЙ КЛАССНЫЙ

Среди зимы в школе появился новый учитель — Павел Иванович Храбрецов. Преподавал он в пятых и шестых математику. Кроме того, стал классным руководителем шестого «Б». На первых порах ребята относились к нему настороженно: молодой учитель казался и строгим и неразговорчивым. Но вскоре не только привыкли, но и полюбили его.

Хотя Павел Иванович и не рассказывал о себе, все ребята знали, что родом он из соседнего Сорочинского района, что с начала войны добровольцем ушел на фронт, около года был на передовой, получил тяжелое ранение и почти в безнадежном состоянии попал в госпиталь — там долго лечился. По выходе из госпиталя демобилизовался и был направлен на работу в Потоцкую школу.

Ребята шестого «Б» гордились тем, что их классный руководитель не просто учитель, как во всех классах, но вдобавок и боевой капитан, награжденный орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги». Значит, храбро воевал. У него даже фамилия подходит — Храбрецов!

Знакомясь с ребятами, Павел Иванович с первых же дней обратил внимание на Сергея.

…Высокий, широкоплечий Сергей Зотов был самым рослым не только в своем классе, но, пожалуй, во всей школе. Лет ему не так уж много, еще нет и пятнадцати, но с виду кажется постарше. Лицо у него крупное, чистое. Большие, почти василькового цвета глаза.

Не в пример другим ребятам своего класса, шумливым, подвижным и бойким, Сергей Зотов был медлителен, не любил стремительных игр и почти всегда казался не то задумчивым, не то сонным.

Павел Иванович замечал, что с Сергеем нередко происходит что-то непонятное: то ли дремлет на занятиях, то ли о чем-то думает, да так иногда задумается — ничего вокруг себя не видит и не слышит.