Памятное лето Сережки Зотова

Знала бы Манефа Семеновна, как он тоскует, как часто во сне видит отца, как, проснувшись, подолгу лежит и ждет. Ему все кажется, что сон был не сон и вот сейчас он услышит знакомый голос. Но никто не приходит… Не знает Манефа Семеновна и того, что Сережка согласился бы на любые мучения, только бы вернулся отец. Нет, он, конечно, и о матери скучает и часто-часто думает о ней, но больше помнит отца и никак не может постичь, поверить, что никогда, ну никогда больше с ним не встретится! Был — и нет его. Совсем нет! Не верилось в это. Не хотелось верить. Может, и вправду люди попадают на тот свет? И там встречаются? Как же это было бы хорошо! Вон учительница доказывает, что никакого неба и нет вовсе, а Манефа Семеновна другое говорит. Вот бы все по ее словам вышло! И Сережке хочется верить Манефе Семеновне. И он верит! Не может не верить! Ему хочется расспросить ее обо всем, задать тысячи вопросов, но Сергей знает, что старуха не любит этого, сердится. Грех! А молиться за своих родителей Сергей, конечно, будет.

Он опять стал молиться больше, молился старательно, но все же прежнего рвения в нем уже не было.

К Зотовым начал ходить старец Никон, учить Сергея читать церковнославянские книги. Поначалу мальчику показалось трудным это занятие, но, когда он понял нехитрую премудрость церковнославянского алфавита и немногие законы сокращенного написания слов, дело пошло на лад. К весне он уже бегло читал часослов, хотя, за исключением немногих фраз, ничего не понимал из прочитанного. Но от него большего и не требовали. Старец не мог нахвалиться своим учеником, превозносил его способности. Приходил заниматься и Силыч, но Сергей, как ни уговаривали его, настоял на своем, и рассерженный Силыч, обозвав мальчика бараном, ушел ни с чем.

Досталось тогда Сергею от Манефы Семеновны! Она так рассердилась и раскричалась, как никто еще на него не кричал.

— Ты мне это своевольство брось, выкинь из головы. Или забыл, что ты обещан? Пока еще бог терпит, молчит, но я терпеть не буду. Кто тебя кормит? Кто поит? Кто обихаживает? Все я. Думаешь, мне легко? Вон какие времена трудные настали. И вот тебе мое слово: не своевольничай, что велю, то и делай. Давала я за тебя клятву перед богом? Давала. Препоручил тебя мне отец? Препоручил. И я не поступлюсь своей совестью. Не пущу тебя на путь грешников.

Манефа Семеновна приучила Сергея молчать, когда выговаривают старшие, и он молчал. Но Силыча к себе все же так и не подпустил.

Во время болезни да и после того, как он поднялся, Сергея несколько раз навещали ребята из класса, но Манефа Семеновна недовольно косилась на них, и они перестали ходить. Чаще забегала Таня. Она совсем перестала обращать внимание на сердитые взгляды Манефы Семеновны и на ее придирки. Прибежит на несколько минут, расскажет всякие новости, поиграет с Шариком — и была такова! Но вот не стало и Тани. Ее отца перевели в другой госпиталь, на Урал, где на большом заводе работал главным инженером брат Таниного отца. Туда и уехали Елена Петровна с Таней.

Ежегодно Манефа Семеновна и Сергей обрабатывали огород. В нынешнем году, как и в минувшем, они большую часть земли заняли под картошку, а на остальной делянке посадили разные овощи. Сергей было заикнулся насчет цветов, но Манефа Семеновна только рукой махнула: не до них, мол, не такое нынче время, чтоб цветами заниматься.

Работать приходилось много. Лето выдалось знойное, засушливое, и, чтоб не погибли растения, нужно было хорошо поливать их.

Сергей безмерно обрадовался, когда однажды Манефа Семеновна, похвалив за трудолюбие, разрешила ему изредка ходить на реку, да не только купаться, но даже порыбачить. Правда, она не отпускала с ночевьем, но Сергей был и без того счастлив. Теперь он работал на огороде еще старательнее, и как только выбиралось удобное время, в сопровождении Шарика мчался к реке.

А если удавалось выбраться на денек на рыбалку, то радости хватало на неделю. С рыбалки он почти никогда не возвращался с пустыми руками, и хоть на жидкую уху, но рыбу приносил всегда. В таких случаях Манефа Семеновна была особенно добра с ним.

Незадолго до начала учебного года здание железнодорожной школы-десятилетки, где учился Сергей, отдали под госпиталь, а школу перевели в другое помещение. И Сергею предстояло ходить на занятия гораздо дальше. Но Манефа Семеновна перевела его в поселковую семилетку, поближе к дому.

За лето Сергей очень вырос, и когда осенью пришел в новый класс, то оказалось, что он почти на целую голову выше самого высокого мальчика в классе, Кольки Копытова. К тому же Колька был щупленький, узкогрудый, а Сергей — широкоплечий, могучий. В новом классе ребята встретили его неплохо, но они учились вместе уже не один год, успели сдружиться, а Сергей был среди них новичком. Из старых знакомых здесь был только Володя Селедцов. У Володи еще с первого класса завелись друзья, и сейчас он безразлично отнесся к Сергею, будто раньше они и не дружили.