Памятное лето Сережки Зотова

Умная женщина сразу поняла, что не в одной уборке тут дело.

— Пусть будет по-вашему, — согласилась она.

Павел Иванович попрощался и закрыл за собой дверь. Было безветренно и тепло. Он выбрался на середину улицы и неторопливо зашагал домой.

Глаза постепенно освоились с ночным полумраком, и темь уже не казалась такой непроницаемой, как прежде. Небо было усыпано звездами, они как-то нехотя мигали, словно сонные. Павел Иванович шел и думал о Семибратовой. Большая и хорошая у нее душа. Ведь на человека свалилось столько горя, на ее ответственности огромное колхозное хозяйство, везде нужно успеть, дать вовремя полезный совет, а она ухитряется находить время, чтобы подумать о каждом человеке.

Он обернулся назад. Окна кабинета председателя по-прежнему были ярко освещены.

«Она, наверное, и спит всего лишь два-три часа в сутки», — решил про себя Павел Иванович.

А во всем громадном селе ни огонька. Уснуло село. Да и спать-то, собственно, почти некому, разве только станционные рабочие да старики с малолетними. Остальные в поле.

НА РАССВЕТЕ

Неторопливо шагая вдоль улицы и невольно вслушиваясь в таинственные ночные шорохи и неясные звуки, Павел Иванович вспомнил рассказ Семибратовой о ребятах, работающих на прополке. Наверное, все уже спят после утомительного дня просто под открытым небом.

А возможно, какой-нибудь мальчишка или девчонка еще не уснули, смотрят в высокое небо и пытаются сосчитать звезды. Ребята любят эту игру. И Павел Иванович улыбнулся, вспомнив, как и он, бывало, принимался за это бесплодное занятие. Так незаметно дошел он до своих ворот.

Спать не хотелось, и Павел Иванович опустился на скамью. Скамья была низкая, и как он ни приноравливался, не мог сесть поудобнее — беспокоила несгибающаяся нога. Тогда он лег, подложив под голову руки. Вспомнился Сергей. В его поведении есть что-то настораживающее. Он какой-то замкнутый, необщительный. И хотя с виду рослый, но все же он еще мальчик-подросток. По всему видно, и друзей у Зотова нет. А без друзей мальчишке жить очень грустно на белом свете. Ну ничего, приедет в бригаду, успеет подружиться с ребятами.

Думая о своем будущем напарнике, Павел Иванович не заметил, как заснул. Проснулся от зябкого предрассветного ветра, потянувшего от речки Самарки.

На востоке небо чуть порозовело. Светало. Уже отчетливо были видны на фоне побледневшего неба очертания домов, чернели купы деревьев. Словно по линейке был прочерчен далекий степной горизонт. Все предметы казались покрытыми легкой, прозрачной синевой, которая будто бы струилась с неба на землю. Хотя утро еще не наступило, но село уже пробуждалось. Где-то скрипел колодезный журавель, мычала корова. Нехотя тявкала дворняжка.

Павел Иванович уже вошел во двор, как вдруг заметил на дороге быстро идущего человека. Одной рукой он придерживал на плече какой-то длинный предмет, утренний полумрак не позволял рассмотреть, что это было — жердь или связка удилищ. В другой руке он нес не то узел, не то кошелку. Немного позади бежала собака.

Павел Иванович внимательно всмотрелся. Нет, обмануться он не мог.

— Зотов! — зычно крикнул Павел Иванович.

От неожиданности тот замер на месте.

В том, что это Сергей, а не кто-нибудь другой, Павел Иванович уже не сомневался.

— Иди сюда.

Понуро опустив голову, Сергей медленно подошел к учителю.

Павел Иванович разглядел на плече у него длинные удилища и даже сосчитал их — четыре. В другой руке Сергей держал большой сверток, перевязанный веревкой.

— Здравствуйте. Вы звали? — спросил наконец Сергей.

— Да, звал. — Павлу Ивановичу было понятно, куда идет Сергей, и им начал овладевать трудно сдерживаемый гнев. — Ты куда это направляешься в такую рань?

Сергей не ответил.

— Почему же ты молчишь? На рыбалку?

— На рыбалку, — еле выдавил Сергей.

Павел Иванович приблизился к нему вплотную, стараясь заглянуть в глаза мальчика.

— Сережа, мы же договорились с тобой, — тихо, но внятно сказал он. Или успел забыть? — Тут Павел Иванович не сдержался. — Ты знаешь, что ты сделал? — тяжело дыша, зашептал он. — Если бы на фронте боец поступил так, как поступил сегодня ты, его бы считали…

Учитель не закончил своей мысли, круто повернулся и, тяжело припадая на больную ногу, скрылся во дворе.

РАННИЙ ГОСТЬ