Памятное лето Сережки Зотова

Сергей купался недолго. Когда ребята, разделившись на два отряда, завязали водный бой — кто кого сильнее забрызгает водой, он вышел на берег, быстренько оделся и, схватив баклажку, помчался к роднику. Родничок оказался загрязненным, почти совсем затоптанным. Сергей принялся руками расчищать его. Он вырыл небольшую воронку, подождал, пока она наполнилась, затем вычерпал воду. Еще раз вычерпал. Напился — вода действительно ледяная. Сергей попробовал набрать в баклажку, но воронка оказалась настолько маленькой, что баклажка поднимала со дна ил и в ее горлышко текла мутная вода. Надо расширить воронку. Побродив вокруг, Сергей нашел небольшую щепку и принялся ею рыть. Скоро воронка была готова, но наполнялась очень медленно. Он прилег рядом на траву, с удовольствием потянулся. Да, сегодня он, конечно, поработал… Сергея будто кто-то толкнул, и он тут же вскочил на ноги. Неужто заснул? Воронка была наполнена чистой прозрачной водой. Вода прорвала с одной стороны край запруды и медленно струилась по дну овражка. Сергею казалось, что он вроде и не спал, а только успел закрыть глаза и тут же открыл их. Но то, что из воронки уже тек ручеек и что солнце намного склонилось вправо, вызвало у Сергея беспокойство — не опоздал ли. Он торопливо наполнил баклажку и со всех ног пустился по балочке к стану. Заметив, что на стане нет ни людей, ни лошадей, ни машин, он понял все и побежал еще быстрее. Минуя стан, ударился прямиком на свою делянку.

Увидев подбегавшего Сергея, Петр Александрович остановил лошадей.

— Вон оно, пропавшее золото. Нашлось, — улыбаясь в усы, сказал он. Глядите, запыхался как!

— Па… Павел… Иванович, — еле переводя дыхание, заговорил Сергей.

— Передохни. Вернемся, расскажешь.

Машина укатила. Пока она обошла круг, Сергею казалось, что время идет небывало медленно…

— Ну, так что же с тобой случилось? — сходя с машины, спросил Павел Иванович.

— Я… на родник ходил. Вот баклажка. За водой.

— Долго же ты путешествовал, — подшутил Петр Александрович и уже с упреком добавил: — Из-за тебя почти час все машины простояли.

Сергей молчал.

— Этот родник далеко? — поинтересовался Павел Иванович.

— Какое там далеко — рукой подать. По-мальчишески — пять минут ходу, — пояснил Петр Александрович.

— Почему же так долго был?

— Я… проспал… — чистосердечно признался Сергей.

— Проспал?!

— А я разве не говорил об этом? Прилег, говорю, где-нибудь парень и завел глаза. Долго, что ли? — добродушно заметил Петр Александрович.

— Я нечаянно заснул. Сам не заметил. Вот честное слово, — чуть ли не со слезами на глазах доказывал Сергей. — Хоть верьте, хоть нет, Павел Иванович. Я же не обманываю.

И Сергей, торопясь и сбиваясь, начал рассказывать всю свою историю с родниковой водой. А Павел Иванович внимательно слушал его и, видя, как Сергей волнуется, понял, что тот говорит правду.

— Павел Иванович, я никогда больше… и если что — то хоть прогоните, хоть что хотите делайте…

Павел Иванович заметил, что глаза Сергея повлажнели и вот-вот из них брызнут слезы. Нет, Зотов не врал. Он прервал его и уже совсем миролюбиво сказал:

— Хорошо, Сергей, оставайся. Сейчас некогда заниматься разговорами. Спасибо вам, Петр Александрович, выручили.

— А за что спасибо? Дело общее.

— Садись, Зотов, бери вожжи.

— Я бы скидывать…

— Нет. Садись гонять лошадей. На скидку я тебя сегодня не пущу. Это тебе наказание за нынешнюю историю. Гоняй.

Павел Иванович напряженно работал вилами и думал о Сергее.

Интересное происходит с мальчишкой. Просто-таки на глазах меняется человек. Еще несколько дней назад Сергей старался избежать работы или, во всяком случае, не проявлял к ней особого рвения, а сейчас со слезами на глазах упрашивает, чтобы его не прогоняли…

В этот день обе лобогрейки — Павла Ивановича и Галины Загораевой скосили по шесть гектаров.

После ужина бригадир тут же отправил всех спать. У стола остались только члены редколлегии боевого листка: Павел Иванович, Аня, Витя Петров и Володя Селедцов как поэт и художник.

КЛЯТВА

Но не сразу заснули в будках. В будке, где жили мальчики, сначала долго шептались, а потом стали по одному выходить наружу. Выскользнет из двери, чуть пригнется к земле и, стараясь быть незамеченным, тихонько прокрадывается мимо пруда в балочку.

Всем распоряжался Ваня Пырьев. Он каждого напутствовал словами: «Смотри не нашуми, чтоб незаметно было». Провожая последнего, а это был Колька Копытов, Ваня наказал:

— Девчонки обо всем знают, я Таньке прямо с вечера все рассказал, а она остальным, только они сами не пойдут, я обещал, что за ними зайдем. Вызови Таньку Ломову, и пусть сразу все трое выходят. И побыстрее. Придете — разжигайте костер. Только небольшой, а то со стана заметят. А я немного погодя зайду за Сергеем.

— Вань, ну, а что, если он не согласится?

— Не играть зовем, а по делу. Двигайся, а то время уходит.

Вскоре из будки вышел и Ваня Пырьев.

…Сергей уже начал дремать. Он не сразу узнал Пырьева и подумал спросонья, что пришел Павел Иванович, чуть подвинулся, освобождая место. Пырьев слегка потеребил его за плечо.

— Зотов, встань. Да не шуми.

Сергей поднялся на локте: