Сережа желает для меня наиважнейшего: облегчения моих рабочих обстоятельств, выхода текстов, застрявших в коридорах власти, на свет Божий.
10 лет назад, в 1991 г., Б.Н. Ельцин отменил КПСС. Борьба с компартией была делом его жизни. Издал указ о запрете и ее идеологии. Через год Конституционный Суд отменил его, получилось, что Зюганов прав: «компартия – это идея». А с идеями можно справиться только другими идеями. Но идея Ельцина о возрождении исторической России оказалась чужда прогрессивной интеллигенции.
Путин в беседе о национальной идее сказал: «Без великой идеи не может быть великого государства». Замечательно. Но поскольку государство наше бесспорно великое, значит, в его основании должна быть заложена некая идея (а он тогда не разъяснил, какая).
Май. На альбоме православного фестиваля значились слова Путина: «Мы возвращаемся не только к духовным и нравственным ценностям христианства, но и к вековым народным традициям». Золотые слова, но, где их следы в нашей жизни?
На исходе Светлой недели решили встретиться у меня en trois: о. Алексей (Гостев), Ира и я. Отец Алексей заставил нас переживать, звонил неоднократно с дороги, застрял: «Начинайте без меня». Убежденная, что он на машине и навеселе, я уже не чаяла, что он доедет. Но явился. Забубенный, но такой очаровательный. Тот, кому идет небольшое подпитие, – редчайший тип избранников. Был, оказывается, на Николиной горе в компании Никиты Михалкова, которого он окормляет, арх. Тихона Шевкунова и ТВ-деятеля Добродеева: «Ну, вы их воспитывали?», – спрашиваю я. «Не получилось, Н.С. все время читал стихи и неплохо… Пушкина, да и каких-то мне неизвестных эмигрантских поэтов. Но как хорошо, что я с вами, девочки!». И о. Алексей впал в радостное ликование по поводу того, что он – в «атмосфере Владимира Соловьёва» и ничего лучшего он не мог бы придумать. Он вообще говорил так, что в очередной раз я восхитилась его пониманием сегодняшнего положения вещей, всеми смысловыми акцентами и интеллектуальной рафинированностью этого «клерикала», выпускника филологического факультета МГУ. Обсуждали насущное в Церкви: с одной стороны, традиционное засилье обрядоверчества, с другой, – проникающий туда модный, «православный плюрализм»: пример – о. Свиридов (как-то дала ему прозвище: «Иоанн Новый Богослов»), от которого в «Русской мысли» защищал мою позицию как раз о. Алексей. В ответ на мою характеристику о. Иоанна Свиридова (кстати, принявшего деятельное участие в подрыве русско-итальянского журнала «Новая Европа») как «православного плюралиста» тот разразился «разоблачительной» статьей. Вот тут о. Алексей сразу и выступил в «Русской мысли» в мою поддержку со всесторонней отповедью (статья «Между Сциллой и Харибдой»), отметив неубедительность и путаность мысли автора, при этом изрекавшего свои неудовольствия «через губу»… И снова вспомнилась служба о. Алексея в его церкви на Николиной горе на праздник Преображения, когда он, воздев руки, в белых одеяниях явился, будто с рафаэлевского полотна «Transfiguration» в Ватиканском живописном собрании. Тут позвонил В. Непомнящий: «Христос Воскресе!» – и предложил мне напечатать в издаваемом им сборнике доклад о Пушкине. А дело в том, что незадолго до этого (о чем вроде бы уже упомянуто) я вступила с ним в перебранку по поводу различения понятий покаяния и раскаяния с акцентом на последнем, чем он был раздражен. И вот предложение, широкий Валя человек и незлопамятный.
Прибыл Аверинцев, рассказал, что ему нездоровится, сразу поинтересовался последними событиями. Узнав, что я отправляюсь в Углич, любезно сказал, что будет ждать моего возвращения, поговорим о накопившемся. Мне было очень приятно это. Но что-то в моей душе потускнело после той конференции о С. Булгакове, когда Сережа громко заявил о своем несогласии с моей критикой современной российской демократии и забвения заповедей «Вех»… Потом согласно решили мы, что современная культура – это симптом и факт личной биографии, а не искусства. Однако в результате человек создает вокруг себя необитаемую среду.
Сегодня же услышала по ТВ «Новостям» от пожарного ведомства: «Погашены затраты на погашение пожаров». А позже – уже от В. Матвиенко, третьего лица в стране, по ТВ в передаче С. Пашкова о положении инвалидов в обществе: «Мы подготовили в этом году более (такого-то числа) глухонемых».
Август. Аверинцев по телефону о демократии: он повторил, что она идет к концу, если уже не пришла. И снова: демократия возможна только малыми порциями, т.е. на малых площадях, типа швейцарских кантонов. В больших демократиях общество за собой ведут «либеральные умники», превращая ее, при сегодняшним техническом прогрессе, в шоу, в показуху…
Об эволюции интеллигенции. Мы с Ирой рассуждали о разнице между прежней интеллигенцией, чертой которой было «мысль разрешить», и сегодняшним «орденом», отошедшем от этого занятия и ушедшим в сотрясение основ не только общественных, но и морально-эстетических.