Panacea (СИ)

— С дедой, — ответил Тэ, передразнивая ребячливую интонацию.

Им удалось провести немного времени вдвоем, предаться поцелуям и нежности. Правда, подливка к плову всё же успела подгореть…

Ближе к вечеру пожаловали гости, послышался зычный голос Вольвана, причитания тётушки Лим, дающей Таю подзатыльник за проваленный экзамен, хохот Чимина над кривляньями Хосока.

— Рассаживайтесь! — крикнул Тэ из кухни и поздоровался.

Чуть позже подошел и Намджун с задорными внучатами. Аэста и Юнги пронеслись вихрем, чудом не сбили с ног Тэхёна, несущего поднос с запеканкой.

— Аэста, что с твоими волосами?! — он чуть не выронил поднос.

— В краске-е…!

В зелёной. Чтобы Тэхён, отмывая её густые косы, почти плакал в ванной.

— Господи, в кого она такая… А, действительно.

И мгновенная картинка из детства, когда Тэхён возвращался к бабушке, измазанный сажей. А за столом раздался смех, и выступление Аэсты с речью оценили по достоинству. Оба ребенка получили от Чонгука поцелуи и взъерошенные волосы, а затем кинулись к обожаемым крёстным. Девочка тут же заняла колено Хосока, которого чмокнула в щеку, а Юнги примостился к Чимину, с кем невозможно не веселиться.

Наконец, собрались и утихомирились. Давненько не встречались за избытком дел.

— За дальнейший успех и не кончающуюся медовуху! — Вольван первым поднял бокал и покосился на сына. — И за оболтусов, которым пересдавать экзамен на следующей неделе.

— Ну па-ап, хватит, — взвыл Тай, которому в четырнадцать лет учиться хотелось меньше всего на свете.

— Да ладно тебе, — махнул рукой Намджун. — Сдаст, куда денется. Сам же такой был, я помню.

— Видали, как заливает, сказочник? — Вольван покраснел. — Да кто тебе поверит?

Расхохотались. Выпив, насытились потрясающим ужином, завели разговоры по душам, то общие, то по парам, Чимин и Хосок, в конце концов дурачились с детьми на заднем плане, Чонгук обсуждал экономические вопросы со свекром и дядей, а Тэхён с Лим рецепты и хозяйство. Потом всех заинтересовала открывающаяся академия. Оказалось, Аэста преисполнена решимости стать магом и обязательно поступить, у Юнги же были планы сражаться мечом и непременно «как папа!». Его славное: «Научишь, научишь, научи-ишь?» вкупе с большими глазёнками не могло не произвести впечатления. Иногда он даже милее, чем Аэста, которой такое не по духу. Такие разные, и Тэхён любит их обоих до беспамятства. И еще - того третьего, который толкает умные речи, а потом смешит всю честную компанию.

Разошлись только к полуночи, после чая, игр в карты, шарад и веселых историй. Спровадив гостей, Чонгук с Тэхёном на пару прибрались, уложили детей спать и сели на софу в гостиную, затихнув в объятиях. Оба смотрели, как мерцает за окном луна.

Да, им все еще бывает тревожно по поводу судьбы детей, народов, но во всех случаях - они есть друг у друга. И это сильнейшая панацея.

The End