Пандемия любви. Том 3

…Машину я вожу четыре года. Вот как Митька родился, сразу пошла на права сдавать. До этого Юра меня сам учил, терпеливо преодолевая все мои страхи. Неторопливо, без нервов, со своей извечной улыбкой на губах. Он никогда не злился, не хмурился, не ругал меня за бестолковость, наоборот, предпочитая всякий раз хвалить и подбадривать. Результат вышел замечательный. Страх я преодолела довольно быстро, и водитель из меня, как выяснилось, получился толковый. Сдала с первого раза, инструктор только удивляться успевал.

Рулила по-взрослому, парковалась не по-женски, разворачивалась довольно лихо.

– Кто это вас так водить учил грамотно? – спросил он перед самым экзаменом.

– Муж, – улыбнулась я, сноровисто объезжая препятствия.

– Надо же, – удивился инструктор. – Терпеливый он у вас, наверное.

– А что, у меня хорошо получается?

– Отлично, – заверил он, – сразу видно – непуганая. Мужья обычно мне только работы прибавляют. Больно уж после их науки женщины нервные делаются, приходится учить расслабляться. А так он мне здорово время сэкономил.

Ветров только усмехнулся, когда я рассказала о нашем разговоре. Очевидно, ему и самому это было хорошо известно. Нервировать меня вообще не в его характере. Не привыкшая к этому, я первое время, ожидая обычной мужской реакции, замирала в тоске, но скоро он сумел отучить меня от старых привычек, подарив невиданную доселе свободу духа. И я научилась ценить её.

Как только я получила права, он купил мне машину. Маленькую белую «хонду», хэтчбек с передним приводом, вполне себе по зиме устойчивую, за что я её сразу полюбила и разговаривала, как с живой, неизвестно почему окрестив «маруськой». Томясь в пробках, мы и теперь с ней частенько беседуем, и я совершенно уверена, что реагирует она не только на мои действия, но и на слова.

Вздохнув, я открыла в контактах телефон сервиса, где обычно обслуживалась. При них же был и шиномонтаж, куда собиралась записаться на «переобувку».

– Можете подъехать прямо сейчас, – сказал мастер, – у нас как раз «окно», наплыв ещё не начался.

Моя зимняя резина хранилась там же, поэтому я быстро собралась и спустилась вниз. «Маруська», улыбаясь радиатором, приветственно моргнула мне фарами. Я скользнула за руль и повернула ключ в зажигании.

Мастер обрадовался «маруське» как родной. Он ей уже три года туфельки на зимние сапожки меняет. Поговорили о приближающемся ТО, о масле, фильтрах и прочей ерунде.

– Задние колодки пока в порядке, а вот передние, наверное, менять будем, свои десять тысяч км они уж точно отбегали, перед зимой дисками рисковать незачем, – деловито сообщил мастер. Я вяло кивнула. Голова моя сейчас была занята совсем другим.

Пока меняли шины, я, устроившись в кафе напротив, вновь погрузилась в бесконечные размышления. Полнейший сумбур внутри не позволял мне воспринимать сегодняшние события хоть сколько-нибудь здраво. Совершенно ясно, что лодочка моего привычного, спокойного бытия раскололась как орех, и теперь неуправляемо несётся в пропасть, влекомая течением бурной порожистой реки. Какое пошлое сравнение! Неужели я, взрослая женщина, не могу придумать ничего умнее? Нет, похоже, не могу. Ведь именно так я и воспринимаю происходящие события. Меня тащит вниз по реке, бьёт о камни, погружает в глубину и не даёт пристать к берегу. Лечу вперёд, хватаясь за камыши, а они выскальзывают из рук, и я захлёбываюсь в грязной воде, пытаясь выплыть, но меня несёт всё дальше и дальше…

Отличная картинка. Впрочем, этого и следовало ожидать. Я всегда знала, что рано или поздно со мной произойдёт что-нибудь подобное, и тогда ничто не сможет удержать меня на плаву, ибо на сей раз спрятаться будет уже некуда. И мне придётся оказаться лицом к лицу с этой стихией.

Ну вот, именно так теперь и произошло. Какие там акции? Это всё полнейшая ерунда по сравнению с теми вопросами, которые предстоит мне решать в самом ближайшем будущем. Особенно в свете того, что я отнюдь не свободна, у меня есть мама и Митька, и предпринимать что-либо могу лишь исключительно исходя из их благополучия. За них я ответственна в первую очередь, и, кроме меня, защитить их действительно больше некому. Каким бы негодяем ни был Громов, это он сказал правильно. Я обязана выстраивать свою дальнейшую жизнь, прежде всего думая об интересах собственного сына. И дело вовсе не в материальной стороне вопроса. С этим как-нибудь разберусь, я уже умею зарабатывать деньги. Хуже другое. И мне прекрасно известно, о чём идёт речь. Вернее, о ком. А вот как с этим бороться, я пока не знаю. С чем угодно умею справляться, только не с этим. Во всяком случае, до сих пор точно не умела. Тут меня несло по камням и било о берег совершенно без моего участия…

Я расплачиваюсь за выпитый кофе и отправляюсь к машине.

– Всё в порядке, – улыбается мастер, – колёса отбалансированы отлично.

– Спасибо, – киваю я, пытаясь мысленно переключиться на нужную волну.