Панджшер навсегда

– Какое же другое? Подъемы, тревоги, рейды. А солдаты, которые ничего не хотят, а командовать ими надо. Постоянные учения. На войне еще и убить могут. – Сержант сосредоточенно перечислял все испытания, выпавшие на долю любого офицера, и мог бы перечислять еще долго. – Еще дисциплина, и никакой личной жизни – только служба. И командиры разные бывают.

– Понял я тебя, Фещук. Ты – убежденный пацифист. Выходит, что ты уже думал об этом. Может, ты и прав, только кто страну защищать будет? Мы что, сдадимся этим гребаным американцам, подставим шею под хомут, потому что наши изнеженные солдаты от мамкиной сиськи никак не оторвутся? – Ремизов говорил это не Фещуку, не сержанту, он внушал это себе, словно с каждым словом вколачивал гвозди, потому что его собственный выбор сделан давно и обратной дороги нет и не будет. – Дисциплина и служба тяготят только разгильдяев. Любой нормальный человек дисциплинирован сам по себе.

– Я честно отслужу свои два года. Но не больше.

– Да, я знаю, ты честно отслужишь свое. – Ремизов хотел добавить, что Фещук – его лучший сержант, но промолчал, подумав вскользь, что пацифисты не могут быть лучшими.

– Товарищ лейтенант, а у нас будет новый замполит роты?

– Да. Уже назначен.

– А что с Черкасовым?

– Выведен за штат полка. В Ташкенте сейчас прохлаждается. Ждет суда, а это дело не быстрое. А может, суд прошел, пока мы здесь зависаем, и наш гвардейский замполит парится на казенных нарах?

– Много ему могут дать?

– Много. Он допустил халатность при выполнении боевого приказа, и именно это привело к гибели людей. Так считает прокурор.

– Но это несправедливо. А вы говорите, служить… – Сержант замолчал. – Там просто все совпало. Это же командир дивизиона стрелял.

– Да, Фещук, здесь я с тобой почти согласен. Там все совпало, одна маленькая халатность совпала с другой, большой. Вот за маленькую судят, большую учитывают как обстоятельство. А разве тебе Орлова и других ребят не жаль?

– Жаль, но их нет, их не вернуть. А замполит… он хороший человек, а его козлом отпущения хотят сделать.

– Вот пусть суд разберется. Суд должен учесть, что мы на войне. Здесь другие правила и другие ценности.

Зашелестела радиостанция. Ремизов повернул голову. Мурныгин быстро натянул наушники и уже отвечал на запрос командира полка.

– Вас, – он протянул ротному наушники.

– Понял, «962»-й. Приступаем к выполнению задачи.

Немытое в течение трех недель, исполосованное потеками пота и рубцами обожженных под ярким солнцем морщин лицо Ремизова сияло.

– Ну, войско… – Он сделал паузу, но в этой паузе все его встрепенувшееся войско услышало самые желанные слова.

– Неужели вниз? – не выдержал командирской паузы Фещук.

– Команда на спуск. Вечером напьемся воды. Сержант Фещук, сержант Кадыров, проверить людей и оружие. Начинаем движение через пять минут.

Армейская операция продолжалась. Она не останавливалась ни на день, пока второй батальон в полном неведении оставался дежурным по небу. Десантники из «полтинника» и триста сорок пятого полка захватили тюрьму Мессини, почти всех арестантов охрана тюрьмы расстреляла, но и сама пережила их только на день. Южнее, где-то в районе Джелалабада, армейский спецназ внезапно ночью атаковал крупную банду и полностью ее уничтожил, акцию осуществили практически без потерь. Удачно взяли пленных: бывшего советского сержанта, а ныне инструктора, полковника пакистанской армии, и доктора-француза, наверное, долго выбирали, кого брать.

– Вот так, пока мы грызли галеты, люди делами занимались.

– На наш век геройства хватит. А если честно – ну его в болото. Знаешь, что у нас новый комбат? В роту два офицера прибыли. Две недели назад в шестьдесят четвертую машину из гранатомета попали, в башню, наводчика ранило, а машине хоть бы что. – Васильев вываливал новости, как телетайпная лента ТАСС.

– А что Усачев?

– Земля ему пухом. – Техник опустил глаза, – Не то ранение, не то тиф.

– Вот как… Значит, костлявая не разбирает, где комбат, где солдат. Для нее все едино. Нормальный мужик был, без дури, хотя мы так и не сошлись с ним характерами, с первого дня все рейды с нами оттопал. А тут тиф, нелогично.

– А что логично?

– Когда в бою. Как Москаленко.

– Что-то с тобой не в порядке командир, ты на бугре, наверное, лишнего пересидел.

– Ладно тебе, Алексеич, мгновенная смерть – это же подарок.

Новый замполит роты Игорь Куприянов неделю как прибыл из Союза, из Азадбаша, он оказался спокойным, сосредоточенным, любопытным человеком, немного растерянным, не без этого, сразу попав в самую гущу событий, в совершенно чуждую, почти внеземную обстановку.

– Смотри по сторонам. Держись за мной. Вот и все инструкции. Подвиги от тебя не требуются. Входи в ситуацию, знакомься с людьми, изучай их, они здесь такие же, как в Союзе. Но кое-что соображают. И ничего не бойся, все будет путем.

– Насчет подвигов и насчет людей понял.

– Самое главное – держись за мной.