Панджшер навсегда

– Каламбур, ха-ха. – Мамонтов встряхнулся от смеха. – Подставился бывший помощник по полной, похоронку не по адресу отправил. Дальше – сами представляете.

– Да, был разговор. Ну так если в штаб, то прямо, а если во второй батальон, то налево и по дороге. У них теперь другое расположение.

Следом за Мамонтовым из замершего вертолета спускалась светловолосая девушка в такой же униформе, как у всех, совсем юная, по виду чуть за двадцать.

– А это что за птичка попалась в наши силки?

– Не про вашу честь – бандероль командиру полка везу.

– Хороша. – Прапорщик скосил глаза и понимающе кивнул.

– Еще бы, сочный персик, сам бы укусил, да по чину не положено, – похотливо промурлыкал Мамонтов, не заботясь, услышала ли его попутчица.

Савельев искренне обрадовался встрече, разжал в улыбке сухие губы. В данном случае Мамонтов был не тем офицером, которого они с комбатом со вздохом облегчения отправили в Баграм, а человеком из Термеза, из самого сердца ностальгии.

– Ну, докладывай, как жизнь, как служба. – В его прищуренных глазах играли озорные искры.

– А что тут докладывать? Вот сослали в полк на должность ПНШ.

– Сослали, ха, теперь это так называется. Значит, скоро майором будешь.

– Это всегда так называлось. Но я рад, как черт. Они думали, что сделают мне хуже. – Мамонтов не стал объяснять, кто такие «они», а Савельев не спросил. – Если честно, забухал я пару раз… Потом бабы в медсанбате, ну и понеслось.

– И тебя к нам на повышение, как бы в наказание.

– Ну да. Я, кстати, не один прибыл, со мной роскошная красотка. Машинисткой у меня в строевой части будет. Но пока ничья, то есть ничейная, объявляю конкурс.

– Ну ты сутенер.

– Да если б мне только один шанс, я стал бы первым рыцарем. Увы… – Он демонстративно и без большого сожаления похлопал себя по животу, тронул опухшие мешки под глазами. – А как моя бывшая рота? Из наших остался кто?

– Из наших, из Термеза, мало кто остался – кроме меня, зампотех наш, Петрович, Ремизов – командует теперь шестой ротой, Черкасов, его замполит, Кондрашов из батареи. Других ты не знаешь, все новые. Про Усачева ты в курсе…

– Да, в курсе. Хороший был человек. Может, помянем?

– Помянем. Только не так быстро, а то майора не успеешь получить. Представься командиру полка, он у нас строгий, деловой, очень любит порядок, педант, одним словом. Еще любит крайних назначать, так что смотри, не попади под горячую руку. А вечером давай к нам, познакомишься с новым комбатом.

– А что? Ходят тут руки в брюки, герои. В кого ни плюнь, все с орденами и медалями. Я уже три месяца в Афгане, а мне все намекают в штабе, мол, придет и мое время. Мол, в Кабуле сейчас с этим строго. Я старый майор, рядовым отслужил, сержантом. За моими плечами Чехословакия в шестьдесят восьмом. У должности и у звания должен быть законный авторитет, а тут все поперед батьки да со своими ложками. Разве может быть порядок в такой армии?

Пока Филиппов с пеной у рта внушал Мамонтову, новому слушателю, свое видение орденоносного вопроса, Савельев перекинулся взглядом с сидевшими за столом. Добродеев многозначительно поднял левую бровь, Петрович чуть вздохнул и опустил плечи, Мамонтов, встретившись глазами, не отреагировал никак, он только изучал расстановку сил в батальоне и в полку. Комбат за этим столом старший, и его самолюбивая мозоль заключалась в том, что не может лейтенант иметь заслуг больше, чем майор.

– Правильно я говорю, начальник штаба?

– Как посмотреть. Лейтенанты идут первыми в бой, они первыми и гибнут. У них и ордена. Кому – по заслугам, кому – авансом.

– Что ты рассказываешь? Первый комбат, что с ним? Убит в бою. Третий комбат ранен. Про моего предшественника сами знаете. Начальник штаба, а сам-то как два ордена отхватил? Сидя в штабе в мягком кресле?

– Упорным трудом, товарищ майор.

– То-то же, упорным трудом. А где же мужество и героизм? Ну, ладно. – Филиппов довольно заулыбался, оценив свое попадание в десятку, разгладил на высоком лбу морщины. – Я шучу. Серега, Мамонтов, но вот ты теперь будешь в штабе полка дела делать, так ты там не забудь про свой родной второй батальон. Ну, давай хлопнем по маленькой за твое возвращение.

– Ну, с Богом.

Они выпили по очередной стопке, и Филиппов продолжил:

– Я полностью согласен с командиром полка. Надо наводить порядок. Когда нет порядка – нет ничего. Тут мне начальник штаба представление на Ремизова принес ко второй Красной Звезде, это за какие заслуги? Я сегодня утром зашел в расположение роты, дневальный команду вовремя не подает, во дворе не подметено. Вот Добродеев присутствовал, все видел. Если нет порядка, о каком представлении речь?

– Так он того, он, Ремизов, на посту как две недели, – неловко вмешался Петрович. – Как же он во дворе порядок наведет?

– Не дело зампотеха рассуждать на такие темы, но ротный, он везде ротный. Если есть система управления, если есть организация службы, то, где бы он ни находился, порядок будет. Так я говорю, замполит?

– Так, товарищ майор.

– А тут представление на орден, да еще на второй.