Панджшер навсегда

– Задержки при стрельбе – это то, что можно устранить на месте, а значит, это каждому по силам. Итак, первая – утыкание патрона. Причина – или грязное оружие, или боец придержал рукоятку затворной рамы. Вторая – недосылание патрона в патронник. Причина одна – грязный магазин. Третья задержка, самая серьезная. Неизвлечение гильзы. Это значит, что канал ствола настолько грязный, что гильза при выстреле запрессовалась в казенной части ствола, а затвор оборвал закраины гильзы. И последняя – осечка. Отсырел капсюль. В итоге. Все причины зависят от солдата, которому надоело жить, а это – пыль, старая смазка, нагар и, не дай бог, ржавчина. Взяли ручки, пишем дальше. Устранение неисправностей. Включаем извилины и запоминаем навсегда. При утыкании патрона и осечке перезаряжаем оружие, затворную раму назад, и – резко отпускаем. При недосылании патрона меняем магазин и ведем огонь дальше. А что делать, когда в стволе осталась гильза? Фещук, отвечай.

– Если в стволе гильза, достаем шомпол, затворную раму отводим назад и выбиваем гильзу. Если время терпит, лучше сделать неполную разборку автомата и почистить.

– Хорошо, сержант, садись. Все записали? Теперь учим наизусть, докладывать будет каждый.

После огневой подготовки и чистки оружия – инженерная подготовка. Те самые триста метров окопов полного профиля в каменистом грунте. Одним она как наказание. Выражение глаз у Меца, когда он берет в руки лом, такое, что всем окружающим впору расплакаться. Он долго разглядывает это настоящее орудие пролетариата, не решается его поднять и еще больше боится опустить. «Лишь бы не по ноге, – думал в такие моменты Ремизов, но тут же одергивал себя: – А хоть бы и по ноге – быстрей в госпиталь отправят и заберут к чертовой матери из роты». Но другим инженерная подготовка – как несколько часов занятий в тренажерном зале. Дуйсембаев, Оспанов берут себе лом или мотыгу, что потяжелее, и давай резвиться – только бугры мышц играют, покрываясь тонкой пленкой соленого пота. Мец сегодня ночью в очередной раз уснул на посту, когда нес службу часовым, и Ремизов через… твою мать объяснил, что он думает о солдате, который за тридцать минут сна готов предать товарищей. Это неисчерпаемая тема для политзанятий, и корректный разговор с «изменником» еще состоится, а сейчас Мец отдан Оспанову для воспитания трудом, может быть, поэтому у него такие жалостные глаза. Придется «вкалывать» до заката на оборудовании погребка для боеприпасов, это факт – Оспанов и себе не даст поблажки, а уж другим… и ему как нарушителю дисциплины тем более.

В два часа пополудни оперативный дежурный полка сообщил, что на двадцать четвертый пост поднимается комиссия для проверки несения службы личным составом шестой роты. Скоро будет на месте. Обеспечить встречу. Председатель комиссии – замполит полка Литвинов, старый знакомый.

Литвинов давно ходил в замполитах полка. Опытный офицер, почти дипломат, он чувствовал конъюнктуру, хорошо понимал, что война войной, а политика партии – она и в Африке политика партии, и честно исполнял свой служебный долг. Все войны когда-нибудь заканчиваются, и вот тогда крайне важно, чтоб было что предъявить, карьера, как и жизнь, – только одна. Какой же он молодец, что в свое время, тринадцать лет назад, сделал правильный выбор и с должности взводного стал «комсомольцем» батальона. Политработники не могут быть на втором плане, они всегда в первых рядах, вот что важно. И теперь, когда политика партии стала свежим ветром, дующим в паруса, ему есть где развернуться. Уж мы-то поднимем свой парус, вскроем все нарывы в моральном облике полка. Кого надо поправим, а кого-то и каленым железом прижжем, не без этого. На личной храбрости далеко не уедешь, сколько ни пыжься, главное – организация дела, это пусть дураки геройствуют, а его служба заключается в твердой идейной позиции. Но кто упрекнет бравого замполита полка? Сколько выходов на боевые за плечами – Кашаев подтвердит, документы подтвердят. Вот только один случай из прошедшего лета смущает, не к лицу Литвинову, большому начальнику, у старлея в должниках ходить. А тут Филиппов заартачился, даже на медаль представление на Ремизова не отправил, одним словом, перехватил инициативу. Надо бы восстановить равновесие и субординацию.

Встреча гостей – дело ответственное. Ожидая комиссию, Ремизов усилил посты. Он сам придумал такое правило. Если обстановка меняется, надо усиливать наблюдение и быть в готовности к работе, ничто не должно застигнуть врасплох. А если за ними «хвост», если их «ведет» снайпер? В том-то и дело, что никто этого не знает.