«Пане-лоцмане» и другие рассказы

— Вы лучше «скору помощь» вызовите, — вмешалась сторожиха, — она завсегда приедет. А там уж вам ногу вправят и такси вызовут. Тут автомат только монеты глотает, — махнула она рукой в сторону ресторана, — справный возле детсада, на Рыбачьей.

— А что — гранд-идея! Бегу, а?

— Ее-от возьми, — сказала сторожиха, — женщине поверят точно, а то подумают: пьяный куражится.

Но Любаша отрезала:

— Никуда я не пойду, вот и все.

Толик стоял в нерешительности, смотрел поверх Васиной головы.

— Зря. Все-таки женщины-от поверят. Да я вашего друга покараулю заодно, чего уж тут.

— А ты чего, тетя, караулишь?

— Что положено, то и караулю.

— Ну, везет мне сегодня на караульщиков, — вздохнул Вася Шурухин, — вызывайте машину, не торчать же тут. Сходи, Любок, позвони.

Любаша запахнула воротник, толчком оторвалась от угла и быстро пошла на Рыбачью улицу, вниз. Пройдя несколько метров, сказала Васе строго:

— Только смотри сиди, нас жди!

Толя Лавренюк побежал за ней.

Вася Шурухин сидел такой бледный, что сторожиха наклонилась к нему. Лицо у нее оказалось неожиданно молодое.

— Здорово болит? Эх вы, мужики! Все шумите, драться лезете, а бесприютные — хуже ночного сторожа! — она засмеялась. — Много вашего брата тут, а после этого, — она кивнула на ресторан, — и голову приклонить некуда. Только шум да пустая трата денег!

Вася молчал и курил.

— Больно, значит? У мово отца, когда так случилось, он знаешь что сделал? Матери сказал: становись на ногу, ногу держи. А сам как повернется — и все на место стало. Во мужик был, самому ничего, а у матери аж пот на лбу!

Сторожихе явно было скучно.

— А дружок-от у тебя обходительной. Я видала, как он ей на Октябрьских машину у пьяных отбивал, отбил. Такой обходительной, нахальной, не то что ты. Язык-от от боли проглотил?

— Вообще трепаться не люблю… Ну-ка, будь друг, стань-ка мне на ногу, тетенька, попробую, как твой батя сделал.

— Ой, да вдруг хуже будет!

— Хуже теперь не будет… Держи коленку! — Вася помедлил, соображая, в какую же сторону нужно теперь повернуться. Дернулся, потом еще раз. Коленка вроде бы стала на место, даже боли Вася не успел заметить, потому что перекусил пополам сигарету и табак расползся по языку.

Вася сплюнул:

— Ну вот!.. Что-то ты толстая, а легкая больно, а?

— Это у меня для храбрости одежек понадевано, — ответила она, — я же еще молодая, али не видно?

— Видно. Чего же — в сторожихах?

— Способней так. Ночь дежурю, три дня свободная. Я на кулинара выучиться хочу, а стипендия — мала.

— Ну, давай на кулинара. Спасибо.

— Ты куда? Твои же — сюда придут.

— Скажи, что к ним похромал…

Вася шел все быстрее и быстрее и не заметил, как почти побежал. У детсада Любаши с Толиком не было, а когда он повернул к ресторану, то увидел, как оттуда вниз, к порту, промелькнула над штакетником продолговатая желто блеснувшая крыша «Волги». Вася посмотрел на часы. М-да, разошлись… И последний катер на Три Ручья отвалит через четыре минуты.

И Вася не торопясь тоже пошел вниз.

Город уже фактически спал. Улицы в темноте струились к заливу между разбросанными по скалам глыбами домов. Окна еще горели кое-где на верхних этажах; наверное, там жили те, кто помоложе. Но и эти окна затухали одно за другим. Странно, что это было видно, даже если не поднимать головы. Где-нибудь должно быть такое окно у каждого человека. А Вася мечтал еще иметь и такое окно, которое было бы видно с залива. Трудно ли спросить у вахтенного штурмана бинокль и глянуть на подходе: как там дела, в этом окне?

Боль в коленке почти прошла, и только оставалось такое ощущение, что сустав работает без смазки, словно бы с потрескиванием и шорохом, и потому приходилось прихрамывать…

Сзади захлопал мотор, и рядом с Васей остановился желто-синий «газик». Со строгой милицейской хрипотцой спросили:

— Далеко ли направляетесь, гражданин?

Вася обернулся.

— А! Старый знакомый! Казенных книжек больше не теряешь?

— Да нет, дядя Ваня, больше не теряю, за библиотеку не берусь. Ногу вот подвернул, двигаю потихоньку.

— Ладно, влезай, раз так. Подвезем его, Санька?

— Куда попадать-то надо? — спросил молоденький милиционер, сидевший за рулем.

— Да мне вообще-то на Три Ручья бы…

— К зазнобе, что ли? — удивился старшина.

— Да не то чтоб…

— …Вроде того…

— Туда сейчас автобус радиоцентровский пойдет, Иван Кондратьич, перехватим? — предложил шофер. — От шоссе до дома дотопаешь?

— Не дотопает, так на спине доедет, там под горку. Они, заочники, народ настырный.

— Какие там заочники, когда круглые сутки за рыбоделом, — ответил Вася, нахлобучивая шапку. — Бросил я это дело, дядя Ваня!

— Выходит, зря я твои книжечки тогда нашел? Давай наперехват, Санька!