«Пане-лоцмане» и другие рассказы

МУРМАНСК СРОЧНО ПРОКОФЬЕВУ

ПРОДОЛЖАЕМ СЛЕДОВАТЬ САМОСТОЯТЕЛЬНО ВСТРЕЧУ ЛК КАП ЕРМОЛАЕВ СКОРОСТЬ ДВА ТИРЕ ТРИ УЗЛА ТЕМПЕРАТУРА ГРУЗА ПРЕДЕЛАХ НОРМЫ

СЕРОЯРОВ

МУРМАНСК ВЕСЬМА СРОЧНО ПРОКОФЬЕВУ

ПРОДОЛЖАЕМ СЛЕДОВАТЬ ФОРСИРОВАННЫМ ХОДОМ СОЕДИНЕНИЕ ТХ ЛУВЕНЬГА ЛЕД 150 ТИРЕ 180 СМ ЗАСНЕЖЕН ВИДИМОСТЬ ХОРОШАЯ ВОЗДУХ МИНУС 34 ВАХТУ ПРОЙДЕНО 17 МИЛЬ

КУЖЕНКИН

МУРМАНСК СРОЧНО ПРОКОФЬЕВУ

ОСТАНОВИЛИСЬ ВВИДУ НЕВОЗМОЖНОСТИ ПРОДВИЖЕНИЯ ЛЕД ПРИПАЙ 130 ТИРЕ 160 СМ ЗАСНЕЖЕН КАНАЛ СТАРЫЙ НАБИТ ПЕРЕМЕТЕН ТЕМПЕРАТУРА ВОЗДУХА МИНУС 36 ГРУЗА СИЮ[1] ПЛЮС 32 ОДНАКО ПРОЦЕСС ГОРЕНИЯ НЕ ЛИКВИДИРОВАН ПОСТОЯННО ДАВИМ ВОДОЙ

СЕРОЯРОВ

МУРМАНСКА СРОЧНО ДИКСОН КОСТРИЦКОМУ ТХ ЛУВЕНЬГА СЕРОЯРОВУ ЛК КАП ЕРМОЛАЕВ КУЖЕНКИНУ

СВЯЗИ НЕВОЗМОЖНОСТЬЮ САМОСТОЯТЕЛЬНОГО ПРОДВИЖЕНИЯ АВАРИЙНОГО ТХ ЛУВЕНЬГА ЗПТ МЕДЛЕННЫМ ПРОДВИЖЕНИЕМ НЕМУ НАВСТРЕЧУ ЛК КАП ЕРМОЛАЕВ ПРОШУ РАССМОТРЕТЬ ВОПРОС НАПРАВЛЕНИЯ ОДНОГО ИЗ АТОМОХОДОВ ТХ ЛУВЕНЬГА ОБЕСПЕЧЕНИЯ СТОЯНКИ СЛУЧАЕ НЕОБХОДИМОСТИ ОКАЗАНИЯ ЕМУ ПОМОЩИ ТЧК РЕШЕНИЕ СООБЩИТЕ

ПРОКОФЬЕВ

МУРМАНСК СРОЧНО ПРОКОФЬЕВУ ДИКСОН КОСТРИЦКОМУ

НАПРАВЛЯТЬ АТОМОХОД ПОЛАГАЮ НЕЦЕЛЕСООБРАЗНЫМ ТАК КАК МЫ СТОИМ ГЛУБИНАХ НЕДОСТУПНЫХ АТОМОХОДУ ТЧК СОСТОЯНИЕ ГРУЗА ПРЕЖНЕЕ

СЕРОЯРОВ

МУРМАНСК СРОЧНО ПРОКОФЬЕВУ

МНЕНИЕМ КАПИТАНА СЕРОЯРОВА СОГЛАСЕН

КОСТРИЦКИЙ

11

Вдоль левого берега Великой реки навстречу «Лувеньге» по зимнику катились трактора с тростниками газовых труб на прицепе, а дальше, у щетины низменного берега, ослепительно освещенного солнцем, метался коренастый молодой конек. Без бинокля в прокаленном морозом воздухе все проявляется резко и совершенно одинаково, просто как «движущийся объект», — и собака, и оленья упряжка, и человек на снегоходе «Буран», а в бинокль видно было, что это — конек. Он то возвращался к темнеющим вдалеке строениям, то вскачь пускался вверх по реке, и, глянув туда, Леонид Семеныч рассмотрел табун — десятка три мохнатых сибирских лошадок, даже в эдакий мороз помахивающих хвостами и что-то ковыряющих копытами в тальнике.

— Это что там, олени? — не утерпел рулевой.

— Мамонты, — ответил Серояров, — ожили, при нашем явлении народу. Ты вот сейчас, Василий Иваныч, левую кромку упустишь и на повороте заклинишься!

— Все равно ничего не видно из-за этого проклятого пара. Хоть руль бросай — и пусть оно катит, как получится.

— За мачтами ледокола следи и боком бровку канала щупай. И чего это я тебя учу, а, Василий Иваныч?

— Да уж!.. Устал чего-то, — ответил рулевой, оборотив к угадываемой бровке канала — или к далекому матерому берегу — дубленое лицо.

Рулевому было почти пятьдесят — большая редкость на нынешнем флоте, на «Лувеньге» он практически один был ровесником Сероярову, и учить его было нечему, конечно.

Леонид Семеныч посмотрел вниз, на злосчастный трюм, сквозь все расселины которого густо выбивался мыльно пахнущий железом и щелоком пар, потом походил по мостику, наборматывая: «Береза белая, подруга… пересоленная вода…» — и раздумывая о том, почему так стремительно молодеет береговая бюрократия и почему — впрочем, лишь немногие — матросы, как вот Василий Иванович Князев, столько лет тянут в плавсоставе. А надо ли до пятидесяти матросам тянуть?