«Пане-лоцмане» и другие рассказы

— Может быть, оно и так, Леонид Семеныч, — но ведь на большом государственном основании! Я вот — как трюма зачищать будем, ума не приложу. Воду досуха откачаем — снова же эта пакость возгорится! А?.. В общем, как пишет на шестнадцатой странице «Литгазета», научен горьким опытом — научи товарища…

— Тем и живы, Владимир Константинович. Там у тебя из порта есть кто-нибудь под рукой?

— А что такое?

— Да чтоб в милицию позвонили — рыбаков со льда согнать.

— Так «Ермолаев» уже об этом позаботился. Только напрасно это — как сидели, так и сидят, черным-черно. Так что ты, Леонид Семеныч, форштевнем их осторожненько расталкивай. Корюшка в этом году отменно идет. Если бы не наши окатыши, причал насквозь бы огурцами пропах!

МУРМАНСКА ТЦК КАСИМОВУ СОКОЛ СТАЛЬ ЖГУТОВУ ТХ СОСНОГОРСК ХАРЛОВУ ТХ ЛУВЕНЬГА СЕРОЯРОВУ

ПАРОХОДСТВУ КАПИТАНАМ СУДОВ НЕИЗВЕСТНО И НЕ ТРЕБУЕТСЯ ЗНАТЬ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ОКАТЫШЕЙ ЗПТ КАКИМИ СВОЙСТВАМИ ОНИ ОБЛАДАЮТ ИЛИ ДОЛЖНЫ ОБЛАДАТЬ ДЛЯ ПРИМЕНЕНИЯ ГРУЗОПОЛУЧАТЕЛЕМ ЗПТ КАКОМ СОСТОЯНИИ ОНИ ТЕРЯЮТ СВОИ СВОЙСТВА И СТАНОВЯТСЯ НЕПРИГОДНЫМИ ПРИМЕНЕНИЯ ПОЭТОМУ ПАРОХОДСТВО НЕ МОЖЕТ НАЗНАЧИТЬ ПРОВЕДЕНИЕ ЭКСПЕРТИЗЫ ВЫДАТЬ КОММЕРЧЕСКИЕ АКТЫ ЯКОБЫ ИМЕЕМУЮ ПОРЧУ ОКАТЫШЕЙ

ГНАТЮК

Открылась, наконец, и причальная линия Транспортного Цеха с бесчисленными кранами, которые еще не убрали от паводка наверх, на гору, с окутанным парами порыжелым «Сосногорском», с двумя людскими толпами, издали очень похожими на два мола, вытянувшиеся от причала к стрежню реки по краям бухты, которую уже утюжил «Капитан Ермолаев». Значит, корюшка действительно шла, и сидели, значит, сейчас рыболюбители страны на льду Кронштадтских рейдов, Невы, Свири и некоторых других северных рек. А для жителей Комбината и его ТЦ корюшку открыла, по легенде, круглогодичная навигация, когда водолаз с ледокола полез под лед у причала менять сломанную лопасть винта и наверху раздалось:

— Да тут же работать невозможно, ребята, рыба стеной прет! Готовьте Федоткина, чтоб он тут меня заслонял, а пока опустите ведерко-другое, я рыбки к чаю начерпаю!

Так избалованные нельмой, муксуном, осетром и прочей «царь-рыбой» труженики Великой реки получили редкостное развлечение на долгожданное после полярной ночи весеннее время, потому что корюшка особенно густо шла именно вдоль причалов, где были свет и кислород средь взламываемого судами льда и был по краям прочный полутораметровый припай, куда можно было ставить и палатки и автобусы, и люди над лунками висели круглосуточно, не говоря уже о выходных днях, когда прикатывали «поезда здоровья» с Комбината и когда происходило на лед великое переселение народов. Впрочем, прочность пресноводного припая была такова, что можно было бы и «поезда здоровья» подавать прямо к лункам.

…Ни милиция, ни гудки не смогли согнать рыбаков с облюбованных мест, и пришлось, следом за «Капитаном Ермолаевым», двигаться прямо на кромку рыбацкого табора, на палатки, на ледовые хижины, на вигвамы из полиэтиленовой пленки, на снежные стенки от ветра, на костерки и туристские примусы, на сидящих на льду, на стульчиках, на обломках льда, на снегоходах жующих, курящих, пьющих из термосов или просто «с горла» — неколебимых рыболовов. Такой народ тут жил! Вот уже за кормой ледокола, оторвавшись вместе со льдиной, медленно переворачиваясь, погрузилась в воду зеленая армейская палатка, вот за ней следом заскользила оранжевая польская, с сетчатым пологом от комаров, вот пошли под лед алюминиевые складные стульчики, но рыбацкий люд отодвигался нехотя, обтекал корабли, как лед, бросаясь со снастью к воде сразу за кормой «Лувеньги», и судовой кондиционер донес-таки до ее мостика свежий огуречнейший дух. Какой-то замешкавшийся малыш — одна мохнатая шапка — остановил караван, пробираясь перед ледоколом сквозь нагромождения льда, и Леонид Семеныч, следя за ним, подумал о собирающейся замуж дочечке, о давно желаемом, взлелеянном в душе внучке… «Пусть всегда будет солнце… — забормотал Леонид Семеныч, — у разведенного моста…»