Пани колдунья

Влюбленный притворил дверь библиотеки и нетерпеливо вскрыл конверт. Лиза Астахова писала: "Многоуважаемый Петр Валерианович! У меня возникла неотложная нужда как в Вашем совете, так и в Вашей помощи. Надо, чтобы кто-то, лучше мой настоящий друг, каковым я Вас считаю, спокойно и доброжелательно выслушал меня и дал дельный совет. Прошу, если Вас не держат более срочные дела, по прочтении сего послания поспешить к нам, где я Вам сообщу все в подробностях, потому как порой на бумаге изложенное выглядит отличным от действительного. С почтением, Ваша Елизавета Астахова".

- Ваша Елизавета Астахова, - точно в забытьи повторил Жемчужников и жадно поцеловал строчки, написанные любимой рукой. - Никакие срочные дела не удержат меня, мой ангел, моя зеленоглазая русалочка... Самая обольстительная ведьма на свете!

К особняку Астаховых он прилетел как на крыльях, дернул колокольчик и, едва дворецкий Гектор открыл дверь, не дожидаясь, когда тот спросит его о цели визита и нарушая элементарные требования этикета - просто отодвинул слугу в сторону и помчался наверх по лестнице к апартаментам своей любимой. Слова Гектора остановили его уже на последней ступеньке лестницы:

- Княжна изволит ждать вас, сударь, в библиотеке...

Библиотека была внизу, но, как с усмешкой подумал о себе Петя, для бешеной собаки семь верст - не крюк, он тут же сбежал с лестницы и только у двери позволил себе перевести дух. Таким запыхавшимся негоже представать перед девушкой своей мечты. Он постучал и услышал голос, нежный, как у ангела:

- Входите, Петруша!

Как она была хороша! Сидящая в кресле у окна и освещенная лучами весеннего солнца. Кожа лица, нежно-розовая, подчеркивала яркую зелень глаз, опушенных длинными черными ресницами. А губы, о, губы...

- Петя! Петр Валерианыч! - позвала Лиза. - Что это вы меня так разглядываете, будто впервые увидели? А может, вы пришли, чтобы попрощаться со мной и потому стараетесь запомнить и унести в душе мой светлый образ?

Лиза нарочно сказала так, чтобы вывести Петра из задумчивости и опустить на землю. Так и случилось. Петр очнулся.

- Почему я должен с вами прощаться? - удивленно спросил он и, спохватившись, добавил: - Простите, я так был ошеломлен вашим письмом, что даже забыл с вами поздороваться. Доброе утро, Елизавета Николаевна.

- Доброе утро, - едва сдерживая улыбку, кивнула она и звякнула колокольчиком, который стоял перед нею.

Почти тотчас дверь отворилась, и дворецкий вошел с подносом, на котором стоял графин с рубиновой жидкостью, маленькие рюмочки и нехитрая закуска. Гектор по молчаливому кивку княжны наполнил рюмки и удалился, плотно прикрыв за собой дверь.

- Садитесь поближе, - Лиза кивнула на стул с высокой спинкой. Мужчины ведь, когда говорят о делах, стараются заодно пропустить рюмочку, не правда ли? Вот я и подумала... Петруша, не хмурьтесь, неужели вы такой же ретроград, как наши салонные старички? Сейчас скажу, зачем я просила вас прийти... Но отчего вы так поскучнели, Петенька?

- От вашего делового тона, Елизавета Николаевна. Я-то думал, надеялся, что после моего вчерашнего предложения вы приняли решение, а вы, оказывается, собираетесь говорить со мной как... мужчина с мужчиной...

Все-таки девице можно было бы хоть чуть-чуть пококетничать, а она его потчует вином и собирается говорить о деле, будто ей не восемнадцать лет, а все сорок.

Глаза Лизы лукаво сощурились.

- Что мне нравится в вас, Жемчужниковых, так это целеустремленность. Уж если вы чего-то добиваетесь... Но к делу!.. Полноте, Петруша, все не так уж мрачно. Попробуйте вино. Это настоящий португальский вермут...

Жемчужников взял рюмку и буркнул:

- Вы разговариваете со мной, точно почтенная матрона с глупым ребенком, и потому мне грустно. Нет ничего ужаснее, когда девушка напускает на себя серьезность. В эти минуты в сердцах мужчин появляется страх, как если бы они увидели нечто нереальное... Слушаю вас, моя драгоценная!

Лиза тоже взяла рюмку и задумчиво покрутила в тонких длинных пальцах.

- Пока я размышляла в одиночестве, все казалось таким ясным и стройным, но вот нужно рассказать вам о моих подозрениях, и я будто слов не могу подобрать... Придется вам потерпеть, ежели рассказ мой не будет выглядеть столь уж связным... Вы наверняка слышали, что нас... что меня... в общем, по Петербургу ходят слухи, будто мы с папенькой чуть ли не чернокнижники... Вы понимаете?

- Понимаю, - кивнул Петр. - Особенно все поражаются, что вы людей как бы насквозь видите. Я и сам не далее как накануне был тому свидетелем. Стало быть, то, о чем говорят, не одни лишь слухи...

- Ваша правда, - Лиза так смутилась, что покраснела; кажется, только теперь она начала понимать, чем оборачиваются её необдуманные поступки. Кое в чем я сама виновата...