Пани колдунья

- Я не знаю медицинского термина этого состояния, но думаю, что её организм таким образом защищает хозяйку от дальнейших потрясений, коими она и так переполнена.

- И какое лечение вы ей пропишете, пани доктор? - шутливо поклонилась Василиса.

- Полный покой. Ласковое обращение. Уход. На ночь - теплое молоко с медом...

- Молоко? О, господи, я совсем забыла, у меня ведь Зорька не доена! Простите, но я вас покидаю!

Василиса быстрым шагом вышла из комнаты, и Лиза слышала, как она заправляет маслом фонарь, чтобы взять его с собой в хлев.

Лиза ещё некоторое время задержалась возле девушки. Ее дыхание, до того тяжелое и прерывистое, теперь стало спокойным, на щеках появился чуть заметный румянец. По крайней мере, она стала напоминать живую девушку, а не восковой манекен.

Лизе сделалось тепло на душе. Она не только спасла девушку но и лечила её, ухаживала за нею. До сих пор делать этого ей не приходилось. Чувство собственной ценности, нужности было для неё новым и очень приятным.

Ночью неожиданно резко потеплело. С крыши обильно потекло; от журчания падающей воды Лиза и проснулась.

Она попыталась опять заснуть, но больше не смогла и лежала, не в силах понять, откуда появилось у неё чувство тревоги. Будто бы случилось что-то нехорошее. Чувство было неясным, неопределенным, и раздражало, как заноза в пальце: не очень больно, но саднит и не дает о себе забыть...

Стукнула дверь спальни Василисы и Игнаца. "Молодая" пошла доить корову, а Игнац, конечно, в свою оранжерею. Лиза подумала, что теперь и у неё появились в доме свои обязанности. Надо проведать Аниту. Перед тем, как идти спать, Василиса вынесла из своей комнаты платье, которое стало ей мало.

- Вряд ли я когда смогу вернуться к этому размеру, - нарочито тяжело вздохнула она и отдала платье Лизе. - На случай, если вы пойдете к ней раньше меня.

Вместе с платьем Лиза взяла, к принесенному ранее нижнему белью, шерстяные чулки с подвязками и, помедлив немного, прихватила и корсет, который женщины простого сословия не носили. Подумала и удивилась собственным мыслям: "Пусть привыкает!"

К чему привыкать, зачем эти изыски бедной девушке, Лиза пока не знала.

Услышав скрип отворенной двери, девушка зашевелилась и замерла, вглядываясь в Лизу.

- Тебе стало лучше? - спросила та, прошла к кровати и пощупала лоб больной. - Замечательно. Я боялась, у тебя поднимется температура после лежания в снегу.

- Кто вы? - почему-то шепотом спросила девушка - настороженность стыла в её взгляде.

- Зови меня пани Ванда, - отозвалась Лиза. - Не бойся, ты у меня дома, тебя здесь никто не обидит.

- Никто? - как ребенок переспросила девушка. - Они будут искать меня и найдут.

- Кто - они?

- Австрийцы. Солдаты. Моя хозяйка продала им меня. Они так и говорили: ты наша собственность. Они придут за мной?

В голосе девушки послышалась истерика.

- Они не знают, что ты здесь, - успокоила Лиза. - И перестань задавать глупые вопросы. Посмотри лучше, какое платье я тебе принесла.

- Мне? - глаза девушки загорелись, она безо всякого усилия поднялась и села на кровати.

Посидела, с удивлением прислушалась к себе. "Наверное, она расстроится, что я обрезала ей волосы", - подумала Лиза и решила упредить возможное разочарование Аниты.

- Ты не будешь переживать, если я скажу тебе не очень хорошую новость? - осторожно начала она.

В глазах девушки опять метнулся испуг.

- Видишь ли, я обрезала твои волосы. Они были в таком состоянии - я просто не смогла их расчесать.

- Волосы? - просияла Анита. - Это ничего, волосы отрастут. У меня они быстро растут! Мне можно встать?

- А у тебя не кружится голова? Ничего не болит?

- Ничего не болит, дай бог здоровья пани!

Лиза понимала нетерпение девушки: ей хотелось осмотреться, узнать, куда она попала.

Княгиня помогла своему найденышу одеться - видно, той было это непривычно, но оказалось необходимым, потому что девушка чувствовала ещё некоторую слабость. Главным образом, как подумала Лиза, от голода. Потому она быстренько показала ей, как чем пользоваться в целях личной гигиены, и поспешила на кухню.

Печка уже топилась, и Лиза почувствовала некий укол совести: в конце концов, Василиса не простая прислуга, а на неё и в самом деле свалились обязанности, которые экономке прежде выполнять не доводилось.

Но вот и она сама появилась в дверях с ведром, полным молока, и проговорила весело:

- Весна на дворе, Елизавета Николаевна, самая настоящая весна! Снег тает, как на огне...

- Если помните, Василиса Матвеевна, то я теперь пани Ванда.

- Ага, наша малышка пришла в себя?

- Пришла, и по-моему, голодна, спасу нет!

- Ну, это мы быстро исправим... - лицо Василисы стало сосредоточенным. - Такое дело, вельможная пани: весна на пороге, это, конечно, хорошо, а только дороги к нам размыло - ни проехать, ни пройти!

- Хотите сказать, у нас туго со съестными припасами?

- С ними-то как раз у нас преотлично. Князь Станислав, дай бог ему здоровья, сделал запасы, кажется, не на один год. Жаль только, продукты питания столько времени не хранятся... Главное, не только мы не сможем куда-то поехать, но и к нам никто не доберется...