Паническая атака. Избавиться раз и навсегда!

Дальше приступ повторяется ещё и ещё. И разумеется, при такой-то регулярности, такой чёткой связи «причины» (условный сигнал) и «следствия» (вегетативный приступ) у нас и малейшего сомнения не останется: мы тяжело больны, причём именно физически.

Неизвестность, непонятность куда хуже любой, пусть даже плохой, даже пугающей, но определённости. А если тебе понятно, что всё дело в «здоровье», то и слава богу. Остаётся только свыкнуться с мыслью, что ты «неизлечимо болен», и жить с этой своей «болезнью» долго и мучительно.

А если врачи скажут, что всё у нас «в полном порядке», мы им просто не поверим, ведь бывает же, что они ошибаются. А что если это как раз тот случай? Так что даже не пытайтесь нас разубедить, нам ваших доводов не нужно, нам нужна определённость.

Невротический конфликт, тем более подсознательный, – дело тёмное, а вот идея болезни – мысль даже блестящая!

Да и на всё теперь можно наплевать после того, как у тебя такая «болезнь» обнаружилась, – и на свои «хочу», и на свои «не хочу», и на «возможности», и на их отсутствие. Гори оно всё синим пламенем! Я болен! «Чик-чирик, я в домике!»

Вот только одна беда: постепенно становится всё хуже и хуже, ведь повторение, как известно, мать учения, а «учение» здесь – это условные рефлексы.

Разучиваются и тренируются у нас здесь не песни и не танцы, а эти гнусные «патологические условные рефлексы», т. е. «приступы», «кризы», «атаки». Вот и живи теперь с этим…

И ведь ко всему этому постепенно действительно привыкаешь. С какого-то времени ты даже перестаёшь бояться своих приступов. Конечно, они тебе не нравятся, но ведь они тебя и не убивают, а потому жить можно.

Вместе с тем невротический конфликт, лежащий здесь в основе всего, скрыт от сознания, и оттого на душе вроде как стало легче. Хотя, конечно, успех этот весьма сомнителен… На душе ведь всё равно плохо, но теперь ещё и по причинам неизвестной «болезни».

То есть в конечном счёте мы сами себя обманули… Но давайте посмотрим на примере, как это работает.

Случай из психотерапевтической практики «Между „хочу“ и „надо“»

Моей пациентке Светлане 37 лет, она училась в своё время на инженера, но, как говорится, не сложилось: сначала родился сын, потом у мужа появилась работа в дальнем зарубежье, куда пришлось ехать, но вот интересной работы для неё не нашлось.

Сейчас Светлана живёт в России, но снова не трудится. Не потому, правда, что нет для неё работы, а потому, что она «не может» работать. Характер у неё сильный, даже в чём-то стервозный (был таким, по крайней мере, до «болезни»), но поскольку сама она человек хороший, этого и незаметно.

Светлана обратилась ко мне с жалобами на приступы сердцебиения, затруднённого дыхания, повышения артериального давления (до 140/90 мм ртутного столба), выраженной слабости, потливости и прочими, сопровождающимися чувством страха.

Всё это безобразие возникло у неё четыре года назад на фоне «полного благополучия». Домашняя ситуация и вправду выглядела идеальной: любимый муж, серьёзный и ответственный сын, хорошее материальное положение…

К моменту нашей встречи её «вегетососудистая дистония» достигла крайней степени выраженности. В течение полугода Светлана не покидала квартиру и не могла находиться в ней одна.

Светлана рассказала мне о своей «болезни». Я её внимательно выслушал, а потом спросил:

– А как с психологическим состоянием?

– Да какое там психологическое состояние! – ответила мне Светлана. – Разве с таким здоровьем будешь с головой дружить?! Конечно, плохо.

И вот классический пример подмены причины следствием… Светлана действительно была уверена в том, что её плохое психологическое состояние было обусловлено тревогой за здоровье. Хотя, как мы потом выяснили, эта тревога была уже вторичной. А вот в основе её невроза лежал полноценный – хороший такой, откормленный – внутренний конфликт между «хочу» и «должна».

Что же мы обнаружили?

Мы обнаружили следующее: в течение последних четырёх с половиной лет муж Светланы «на фоне больших нагрузок на работе и усталости» перестал проявлять к ней сексуальный интерес, мотивируя это развившейся у него импотенцией.

Поначалу Светлана предпринимала попытки лечить мужа у врачей и знахарей, однако лечение он всячески саботировал. Светлана раздражалась, хотя эти свои эмоциональные реакции старательно сдерживала. А как же, ведь она «достаточно хорошо воспитана»!

Вместе с тем Светлана была молодой и привлекательной женщиной, после возвращения из-за границы «думала, что жизнь только начинается».