Паническая атака. Избавиться раз и навсегда!

«А если я болею, если у меня смертельная болезнь? – предложило вдруг сознание Светланы её подсознанию. – Может быть, тогда секс отменяется?» «Ладно, – согласилось подсознание, – болезнь так болезнь». А потом обеспокоилось: «Болезнь?! Действительно?! Смертельная?! Какой ужас!» – и дальше пошло-поехало, спелись…

Кроме того, сознание Светланы требовало от неё вести активный образ жизни, выйти на работу, чувствовать себя самостоятельной. Но подсознание всячески этому сопротивлялось. Наше подсознание любит всё привычное, понятное, а новшества для него – настоящая катастрофа, оно сразу же начинает и паниковать, и протестовать.

Плюс к этому работа – это же ещё и возможность кого-то встретить, может быть даже испытать чувства, влюбиться… Ведь хочется, а нельзя.

Так что подсознание нашло оправдание своей консервативной политике: «Ты не можешь работать, – сказало оно Светлане, – потому что ты больна». Снова сознание и подсознание Светланы сошлись и опять так некстати…

Вегетативные приступы сделали за Светлану то, что она не могла сделать сама: они стали той проблемой, которая примирила враждующие стороны – её «культурное» сознание и «бескультурное» подсознание. А потому оба они взялись за выстраивание идеологии болезни: «Я больна! У меня серьёзная болезнь! Мою болезнь не могут найти врачи! Со мной может что-то случиться!» и т. п.

Комедия – это трагедия плюс время.

Кэрол Бёрнетт

Во всём этом безобразии сознанию Светланы принадлежит решающая роль. А вот её подсознание «отличилось» на другом фронте: оно принялось за формирование у Светланы привычки тревожиться, бояться и «выдавать на-гора» вегетативные приступы, которые сама Светлана, разумеется, считала «сердечными».

Что ж, всё это помогло Светлане длительное время сохранять «хорошую мину при дурной игре», но и только. Ведь «побочных эффектов» оказалось выше крыши.

Светлана фактически превратилась в инвалида, неспособного ни покинуть свою квартиру, ни оставаться в ней «без сопровождения». Она оказалась полностью поглощена своей «болезнью» и не заметила очень серьёзных перемен, случившихся в её жизни, пока она занималась своим здоровьем.

Случилось же следующее: её муж то ли каким-то чудесным образом «вылечился» от своей импотенции, то ли и не страдал ею никогда, но, так или иначе, завёл себе молодую пассию и стал жить на две семьи.

Сын вырос и, утомлённый бесконечными придирками матери, а также её требованиями постоянного присутствия – кто-то же должен быть рядом с «умирающей», – умудрился жениться в 18 лет и ушёл в новую семью.

В результате Светлана обнаружила себя в роли старухи из сказки Пушкина, с «разбитым корытом».

Внимание, вопрос: того ли боялась Светлана последние четыре года? Оттуда ли пришла опасность: откуда ждали и где она изначально и находилась? Второй вариант: начались проблемы в личной жизни, в ней же они и расцвели бурным цветом.

И всегда так происходит: мы начинаем потворствовать своему неврозу, а он лишь усугубляет нашу ситуацию. Мы отдаём свои мысли и чаяния «симптому», а надо было бы разобраться с тем, что происходит в глубине нашего подсознания – что там за «чертенята», и как с ними договориться.

Хочешь не хочешь, когда-то наличие фактической проблемы всё равно придётся осознать. Наступит время, и тебе всё равно придётся решать те жизненные задачи, которые жизнь перед тобой ставит. Не было бы только слишком поздно…

Никуда не денешься, мы должны находить согласие между собственным сознанием и подсознанием:

• между «хочу», которое нужно принять и не пытаться делать вид, что, мол, его не существует;

• и своим «надо», которое зачастую оказывается лишь слепым следованием своим предубеждениям.

Так или иначе, нам со Светланой сначала предстояло пройти полный курс психотерапии. Мы должны были избавиться от её неоправданного страха за своё здоровье, которое было у неё, конечно, не хуже, чем у других.

Потом мы занимались «угашением патологического вегетативного условного рефлекса» – разучали её организм реагировать на нейтральные стимулы (улицу, магазин, собственную квартиру) вегетативными приступами.

И только после того как эти задачи были решены, Светлана сама поняла природу своего состояния. Пришлось пережить, конечно, неприятное ощущение раздражения на саму себя. Но это быстро прошло, и появились силы отстраивать свою жизнь фактически заново.