Паника, убийство и немного глупости

– Да мне бы раньше догадаться! Ангелина мне еще утром после убийства Марины рассказала, что у вашего «генерала» и одной ее актрисы Люды роман был. И что после у этой самой Люды костюм в Зининой химчистке пропал. Я только после догадалась – это месть была не столько театру, сколько Люде. Ведь Ангелина Игоревна мне еще тогда сказала – Зинаида Федоровна шибко мужчин в военной форме обожает. Понимаешь?! Кто «генералу» алиби дал на ночь убийства, а? – Павел Павлович задумался, припоминая, Надежда Прохоровна, не дожидаясь реплики, ответила сама: – Зина ему алиби дала. Почти уверена, она каким-то образом девушку-портье от телефона спровадила и сама якобы звонок из «генеральского» номера приняла. В книжечку, в журнал ваш – вписала.

– Я это проверю, – значительно кивнул Пал Палыч.

– Проверь, проверь. Вы небось под «генерала» – то еще и не копали. Что ему Марина? Она из Москвы, он местный… Тем более и алиби как ни крути, а есть. – Баба Надя отпила сока, обтерла губы салфеткой. – Идем дальше данные «подгонять». Убийство Бори. Кто мог узнать, что у парня аллергия на пенициллин? Ответ – персонал отеля. Кто-то влез в медицинские карты в компьютере, узнал об аллергии, открыл гостиничным ключом номер и добавил в ликер пенициллин.

– Но почему вы решили, что убийства Марины и Бориса связаны?!

– А Боря перед смертью мне знак подал. Говорить он уже не мог, задыхался и все вот так, вот так себя по уху и по щеке хлопал. Я все никак не понимала, что мне эти хлопки напоминают? О чем Борис сказать хотел?! Потом с Татьяной поговорила и поняла – Борис в ночь убийства Марины на углу бухгалтерии стоял. Скрывался, так как за Ириной следил. Курить он не курил, то есть сигаретным огоньком перед окном не маячил, стоял тихонько. А я тогда больше всего вот о чем думала: как тот, кто наши номера обыскивал, за дорожками приглядывал? Я раньше решила – из левого крыла главного корпуса его помощник наблюдал. А оказалось – фигушки. Деревья тропку от бара загораживают. Прогулялась я по округе и поняла: единственное место, откуда все как на ладони, – та самая бухгалтерия и есть, возле которой Боря прятался. А Боря, как мне Таня рассказала, больно шустрый парнишка был: лицо с биноклем в темноте и убийство девушки быстро воедино связал – профессионал, в милиции работал! – и пошел денег требовать.

– Ну, Надежда Прохоровна, – то ли с восхищением, то ли с недоверием покачал головой охранный шеф, – ну и накрутили вы. У меня прям слов нет.

– Не веришь, значит? – Надежда Прохоровна откинулась в кресле.

– Да ключ, алиби и медкарту любой из персонала отеля мог предоставить! Мало ли шустрых ребят на свете…

– А видеонаблюдение в молодоженском номере? А кто у вас постоянно в бассейне торчит, за голенькими девочками наблюдает?

– Кто? – слегка опешил Шеф.

– «Генерал». Константин Георгиевич. Я в вашем заведении недели не пробыла, а уже дважды его превосходительство на лежаке в бассейне наблюдала.

Пал Палыч поскреб в затылке, щеки понадувал…

– Вы что хотите сказать, Надежда Прохоровна… Константин Георгиевич – вуайерист?!

– Я слов таких мудреных не знаю. Но то, что Костик шибко любит на девочек раздетых смотреть, – приметила. У вас глаз замылился, а я приметила. Так что если знать – старый дуралей подглядывать любит, то где этих подглядываний больше всего наберется, а? Конечно, в молодоженском номере. И вот еще что… Пару дней назад за обедом я видела, как ловко Константин Георгиевич с молодым мужиком о компьютерах разговаривал. Понимает он в компьютерах этих. Камеру установить сможет и запись сделать. Он на первом этаже как раз почти под молодоженами живет. Зина ему могла сигнал подать – в номере генеральная уборка будет, снимай свою камеру с балдахина. Тут вообще, если подумать, только ее лапа во всем видна. И девушку-портье с каким-то поручением от телефона ночью спровадила, и ключи все раздобыла, и в картах медицинских пошарила. Много ли еще у вас тут таких начальников наберется, а?

Пораженный Павел Павлович – нет, не пораженный, а сокрушенный, разметанный, наголову разбитый! – смотрел на невероятную седенькую бабушку, складывал воедино, переваривал все ее слова и постепенно приходил к мысли: московская старушка во многом права. Из разрозненных кусочков она создала стройную, логически доказательную модель двух преступлений, и приходилось признавать – убийц она вычислила. Кажется.

Она искала пару. Она ее нашла. Нашла человека, способного раздобыть ключ от кабинета заместителя управляющего, знакомого с системой медицинских карт, умного, ловкого, целеустремленного…

Но все же…

– Не укладывается у меня в голове, Надежда Прохоровна… Как Зинаида Федоровна могла потакать, мгм, шалостям своего любовника? Это же как-то… не знаю даже, как сказать… – Павел Павлович развел руками.