Паноптикус (СИ)

   Когда к ней заходил Еремей, Ирина начинала с ним флиртовать. Она вела себя, как шлюха на панели. Зачем , почему - хрен его знает, но ей нравилось кокетничать с андроидом, который в этом ни бельмеса не смыслил. Может она вновь хотела себя почувствовать женщиной, вожделенной самкой - очень даже может быть. Или может она таким наивным способом намеревалась отмстить Людцову - тоже вполне вероятно. Ко всему прочему, заигрывая с роботом, она находила в том особенную прелесть разврата. Вне всякого сомнения, Ирина имела второе грязноватое дно - обычное в таких случаях второе дно слабого пола, и теперь оно настойчиво давало о себе знать. Подавленное Людцовом, дно помалкивало, сейчас же оно всплыло на поверхность Ирины, и начало требовать к себе усиленного внимания. Женщина прекрасно знала, что Еремей был напрочь лишён мужского детородного органа, но это не мешало Ирине склонять его к сексуальной близости. В конце концов, существовало множество способов удовлетворить нуждающуюся в том молодуху. Порой, стервенея от скуки, Ирина открыто заявляла чего она ждёт от андроида, выказывая это в циничной и ультимативной форме и Еремей шёл у женщины на поводу, потакая её маленьким порнографическим прихотям. "Я хочу быть хорошенько тобой отрахана" - в приступе безделья нагло говорила Ирина, и поставленный перед выбором робот снисходил к требованиям предприимчивого человека. Так в отсутствие Людцова, он стал её новым половым партнёром, любовником без соответствующих принадлежностей.

   Без причиндалов Ирина даже показалось интереснее, мол "посмотрим, как он выкрутится на этот раз" и робот очень даже неплохо выкручивался. Он искусно выходил из затруднительного положения, давая понять, что им, роботам, любая проблема по плечу, даже такая архисложная, связанная с интимной стороной жизни хомо сапиенса. Андроид виртуозно использовал, имеющие у Ирины в наличии чудесные имитаторы фаллосов. Конечно, это были не те арт-объекты, которые заползали между ног молодицам из глянцевых журналов. Те дивные экспонаты полового искусства обитали на Земле, Ирине же приходилось довольствоваться менее изысканными образцами: менее изысканными, но не менее действенными. Молодая женщина заставляла андроида потрудится на славу. Она доминировала, Еремей находился в полном её половом подчинении, он делал с ней всё что Ирине возжелается, вплоть до самых извращённых инсинуаций. При помощи тонких настроек андроида можно было подладить под любой вид деятельности, под любой каприз изнывающей самки. Его гибкий интерфейс как нельзя более подходил для подобной цели. Ирина пользовалась андроидом на своё усмотрение, словно одним большим фаллосом.

   Иногда она думала о том, как бы на это отреагировал Людцов, узнай он о её бурной сексуальной жизни с андроидом. Ирина тешила себя надеждой, что кибернетик обязательно бы взбеленился и, возможно, даже закатил бы сцену ревности с неминуемым, сладким в таких случаях, рукоприкладством. Да, она питала на это надежду и неоднократно представляла, как неожиданно нагрянувший Владислав, заставал её и андроида на горячем. Чтобы он тогда сказал, как бы себя повёл? Может быть избил бы её до полусмерти, навалял по первое число, а потом, полудохлую, со злобы, по-скотски отпердолил в скрипучий задний проход. Ирина прокручивала в мозгу подобные варианты, разыгрывала сцены в лицах и всегда в этих сценках она оказывалась жертвой насилия, предметом сексуальной агрессии со стороны потерявшего голову, огнедышащего ревнивца. В этих сценках над женщиной неизменно измывались самым бескомпромиссным способом. Она даже начала подозревать себя в том, что соблазнила андроида единственно только для того чтобы насолить Людцову. Ирина заставляла делать Еремея самые срамные вещи исключительно только с целью отмщения. Людцов ею пренебрёг, использовал, как одноразовую девку, а в отместку она заставит его грызть невкусные локти. Он ещё пожалеет и для этого все средства хороши. Она, хоть и его собственность, но просто так, поматросить и бросить себя не позволит.