Пансион передержки шлюх

Какое-то время в комнате стояла тишина. У Льва вертелся на языке вопрос «Какого хера вы все тут забыли?», но он молчал. Горло сжималось. Наконец, победив спазм, он спросил Сашу:

– Что с лицом?

Тот поморщился и махнул рукой. В этот момент словно прорвало плотину и все заговорили одновременно. Лев слушал их, вертел головой и поражался. Они перебивали друг друга, подкалывали, грубили, но никто не возмущался, наоборот… Да, Льву было неловко, что они так переполошились. Но на душе теплело оттого, что все эти люди сейчас ощущались сплоченными, как спортивная команда. Выполняя задачу, обрели единство, которое не разрушил даже трезвый, пришедший на смену ночи, день. И сам Лев был частью этого единства…

Мобильник он оставил дома. Не отыскав Льва на улице, выскочившая за ним Ленча вернулась и подняла тревогу. Крися впала в истерику, пыталась тоже куда-то сбежать. В неадеквате она являла собой грозную силу, но, как ни странно, Кристину смог остановить Носочек – оттолкнуть его с прохода она не решилась и села прямо в коридоре, наконец, позволив ему и Ленче к себе подойти. Они позвонили Косте, он прибежал вместе с Владиком. Стас и Саша ответили, что у них тоже Льва нет и примчались с разницей в десять минут.

Кристина, увидев своего обидчика, молча ушла в комнату, тот порывался идти за ней, но ему не дали. После скомканных объяснений Каленче случилась драка между Апраксиным и Владиком: Саша рассвирепел, вытолкал Владика «который посмел явиться» на улицу, где они и сцепились с такой яростью, что Стасу с Костей удалось разнять их далеко не сразу.

Потом, подуспокоившись, накидавшись валерьянкой, приложив лед и замазав йодом пострадавшие места, все разделили обязанности: девчонки звонят по больницам, парни обходят дворы. Юру хотели оставить дома, но он настоял на том, что тоже пойдет. Костя взял его с собой. Кусок колеса от коляски нашли именно эти двое, а после серьезного разговора с бухающими в кустах у детской площадки малолетками – сиденье со вторым колесом. Школота оценила грозный тон Кости и арматуру в его руках и, трезвея на глазах, поклялась, что коляску они нашли у дороги уже поломанной и пустой.

Потом Юре пришло сообщение и все вернулись в квартиру Льва. Ну, кроме Владика, который пропал сразу после того, как Стас отодрал от него Апраксина, а Костя втащил другу леща лично от себя. Стас отменил работу, на такси приехала Данка, оставив малого с бабушкой. Пригодилось все, что купил Носочек: и раскладушка, и матрас: никто не поехал домой, решив дождаться следующей весточки от Льва или, в худшем случае, отдохнуть и приняться за новый виток поисков.

После рассказа все пили чай, сгрудившись кучкой на диване и вокруг него. Юра не выпускал руки Льва ни на секунду, неохотно позволил ему сходить со Стасом в туалет и ждал у дверей, словно всерьез верил, что двое немаленьких мужиков могут куда-то деться из ванной комнаты.

– Юрик спал с твоей подушкой, – доверительно шепнула Льву Ленча, пока Носочек отвлекся на какой-то вопрос Кристины. – И с нами, со мной и с Крисей. Боялся, что она уйдет, как ты…

Вечер наступил незаметно. Лег сиреневой пеленой на окна, на мебель, подсветил пленку на остывшем чае. Явственно не хотелось расходиться… Но отменять работу еще на один день не мог никто. Стас с Данкой уехали первыми, потом собрался Саша. Он продолжал работать удаленно, хотя это было не так удобно, но хозяин студии, по случаю, был понимающим парнем. К тому же найти в маленькую контору звукача такого класса, как Саша, непросто.

– Я тебя не узнал, – хмыкнул Лев, провожая его к двери. – Новый имидж?

Апраксин сморщился, потрогал синяк на скуле и заправил белую прядь за ухо.

– Я же не идиот, чтобы светиться… За это мне Лукьяновцы отдельно должны будут, – мрачно добавил он.

– Спина как?

– Нормально. Меня тогда перекосило, потому что Юрку нес. А этого козла вашего по земле повалять – одно удовольствие, – хищно раздул ноздри Саша.

Кристина подловила Льва на кухне, где он взобрался на стул, а после на подоконник, чтобы покурить.

– Лёв… – она подняла снова повлажневшие глаза, – прости меня, дуру.

Он усмехнулся.

– Ничего. Сам дурак.

Лев лежал на своей кровати и смотрел в серое от лунного света окно. Из угла с раскладушки тихонько посапывал Носочек. Ладони саднило: Льву еще не приходилось так долго оставаться без коляски. Завтра здесь не будет Стаса и придется справляться самому. При мысли о том, как усложнится жизнь, включая оправление естественных нужд, Льва передернуло. И работа накрылась медным тазом. Винить некого… Он вздохнул.

Дверь тихонько скрипнула, в комнату скользнула тень. Каленче легла рядом, прижалась и, нащупав его ладонь, сжала в своей. Лев повернул голову, чтобы вдыхать запах ее волос и закрыл глаза.

Мечты

Ржаво щерится броня,

Внутри пробоины поют ветрами.

Гулкое эхо: «Не отпускай меня».

Меня.

Л. Р.