Панславизм-Евразийство

Противоречия продолжали обостряться. В 16 веке в Нидерландах Карл V учредил суд инквизиции по приговору которого было казнено 100 тыс человек. По сравнению с инквизицией опричнина Ивана Грозного была сущим пустяком. Но не только католики притесняли протестантов. В 1556 году протестанты начинают захватывать церкви и уничтожать иконы, скульптуры святых, предметы культа. Всего за несколько месяцев иконоборцы разгромили порядка 5,5 тыс. церквей и монастырей.

А потом начало время террора. Беспощадного и жестокого. За два года по велению Филиппа II было казнено более 8 тыс. человек. Осуществлял террор герцог Альба, учредивший «Совет по делам мятежа», который прозвали за жестокость «Кровавым советом». Он же собирал 10% налога с каждой торговой сделки, окончательно разоряя население. Начались массовые беспорядки, испанские войска подавляли собственные провинции, что стоило более 12 тыс. жизней.

Казнь монархов в Европе также практиковалась. Во времена первых революций в Англии в 1649 короля Карла I на суде выставили перед зрителями и казнили за угнетение подданных. Прокурор Кук тогда заявил: «Он должен умереть, а вместе с ним должна умереть монархия». Так возникла первая республика, и появился парламент. Но на деле никакой демократии в современном понимании смысла этого слова не было. Правом голоса пользовалось всего 250 тыс. мужчин из 5,5 млн населения Великобритании. Создавшееся положение позволяло богатейшим проводить в палату общин (нижняя палата парламента) своих людей. Где подкупом, а где угрозой они заставляли избирателей отдавать голоса своим кандидатам. Во время выборов кандидаты в парламент раздавали деньги, везли на свои деньги избирателей к месту выборов, угощали в трактирах…

И вот прообраз такой системы решили скопировать наши западники в 90-х годах. Наверняка они понимали всю сущность такой демократии и готовили свои карманы к большому денежному наплыву.

XVIII век называют эпохой Просвещения. Действительно, в те годы появилось множество прекрасных писателей и мыслителей, которые изобличали пороки текущей системы. Они критиковали сложившиеся европейские ценности и призывали вырабатывать новые модели. Но в каждой бочке мёда есть своя ложка дегтя. Даже философов коснулось негативное порочное мироощущение. Разоблачая предмет размышлений, который деградировал, они не предлагали путей выхода, реформации. Они призывали лишь уничтожить старые порядки. Так и товарищ Вольтер, поддерживающей переписку с Екатериной II и Фридрихом II, говорил: «Разрушьте старое здание обмана!», «Раздавите гадину!» – призывал Вольтер, имея в виду католическую церковь. Мы уже говорили о том, что ещё не прошло время процветания индульгенций. Однако это был не повод сеять рознь и призывать к уничтожению того, что священники называют «телом Господнем». Верхом его лицемерия была установка памятника с надписью «Богу от Вольтера».

В 18 веке начался промышленный переворот. Капитализм понемногу начинал набирать силу, проникать в каждый развитый город. Уже тогда он показал своё гнусное лицо. Положение рабочих было катастрофичным. Современник писал: «Ужасным был внешний вид работающих детей: бескровные, дряблые лица, ненормально малый рост, вздутый живот, искривленный позвоночник или конечности, изуродованные рахитом или искалеченные вследствие несчастных случаев при машинах». Дети работали с 5–8 лет.

Только потом капитализм «замаскировал» своё лицо, принимая нормы гуманизации производственного процесса. Но суть от этого не меняется, принцип остаётся тот же. В семьях с низким доходом любой расход, например покупка башмаков, заставлял экономить на еде, обеды отменялись на несколько дней. Все девушки с 14 лет независимы, т. к. платят матерям за квартиру и стол по 5–6 шиллингов в неделю. Работали на фабриках они с детства. Вот она – уродливая тварь, которую у нас уничтожили большевики. Отношения даже между детьми и родителями стало строиться только на деньгах, о любви уже не было и речи.

Современник описывает индустриализацию Парижа, используя только резко отрицательные слова: «… Грязная дыра, в которой растения вянут и гибнут, а четверо из семи детей умирают, не достигнув и года от роду». Нечто похожее происходило и у нас в конце XIX. Детей эксплуатировал не только помещик, но и родитель. Генрих Гейне писал:

О, пусть я кровью изойду,

Но дайте мне простор скорей.

Мне страшно задыхаться здесь,

В проклятом мире торгашей.

Принцип «евразийской вольницы» в нашей идеологии не допустит такой системы в обществе.