#Панталоныфракжилет

Наконец, нередко заимствованные слова как будто без всякой причины вытесняются другими. Так, на памяти моего поколения кегельбан превратился в боулинг, маклер в риелтора, шлягер в хит. Несколько устрашает повсеместно распространяющаяся привычка говорить вместо макароны – паста: в годы моего детства паста была только зубной, томатной и наждачной. Если вытеснение слова маклер еще можно как-то объяснить (в советские годы оно несло нежелательный оттенок незаконной деятельности, так как официально торговли недвижимостью не существовало), то нельзя сказать того же о кегельбане, шлягере и тем более макаронах. Можно лишь отметить общую тенденцию: немецкие, французские и итальянские заимствования в русском языке вытесняются английскими (хотя pasta по происхождению итальянское слово, оно попало к нам через английское посредничество). В целом же в усвоении иностранных слов немалую роль играют мода, привычка и просто переводческая лень.

Иностранное слово может вытеснить и исконное, бытовавшее в течение многих веков. В английском языке это случилось с несколькими сотнями слов. Например, понятие “слава” на современном английском выражается латинским заимствованием glory. Неужели у англосаксов, с их развитой воинской субкультурой, не было слова для его обозначения? Сохранившаяся эпическая поэзия позволяет уверенно сказать, какое слово использовалось в древнеанглийском: wuldor. Но оно вымерло. Утрачены и такие исконные английские слова, как beorg (гора, совр. англ. mountain), ācweorna (белка, совр. англ. squirrel), sinc (сокровище, совр. англ. treasure); а исконно английские breeches и fair (“брюки” и “красивый”) сохраняются в современном языке, но ощущаются как архаизмы: носитель языка в быту употребит французские заимствования trousers и beautiful[50]. Вопреки распространенному мнению, вытеснение англосаксонских слов французскими и латинскими происходило не только в норманнский период – оно шло и в Новое время.

А для тех, кто впервые столкнулся с болгарским языком, может стать неожиданностью то, что по-болгарски “люди” – хора. Это греческое заимствование – от khorós “группа людей”. Кстати, от этого же слова происходит наше хоровод, потому что исходное значение слова – “народный танец”. Согласитесь, было бы очень странно считать, что в Болгарии до заимствования греческого слова не было людей! Кто же в таком случае говорил по-болгарски? Не вороны же! Конечно, когда-то люди в болгарском языке так и назывались – людие. Просто исконно славянское слово оказалось вытеснено греческим из-за многовековой власти византийской администрации. Даже после падения Константинополя в 1453 г. турки-османы доверяли местное управление в славянских землях грекам. Поэтому болгарский изобилует как греческими, так и турецкими заимствованиями.

Таким образом, слова и понятия могут вступать между собой в самые разнообразные отношения:

● Понятие раньше отсутствовало, а возникнув, требует специального названия (картофель, компьютер, суши).

● Понятие существует без специального названия (блинное тесто в русском языке vs. batter в английском; свинина и говядина в древнеанглийском).

● Понятие существует, но его название табуировано в принимающем языке (секс).

● Понятие существует, название для него – тоже, но по каким-то причинам название меняется (шлягер → хит).

● Понятие, обозначаемое словом, в реальной жизни вообще отсутствует (эльф).

А в популярной литературе, где рассматривается проблема заимствований, обычно учитывается только первый тип отношений! Который, как мы убедились, хотя и широко распространен, но далеко не единственный.

3. Глагол жжот!