Читаем Пантанал и дети Ла-Манша полностью

Пантанал и дети Ла-Манша

— Толковое предложение! — согласился сержант и повернулся к Менделю. — Вам оказано особое доверие — проверить реакторный зал! — и отстегивая цепь, добавил. — Можете хранить молчание и имеете право на адвоката! Пошел внутрь, животное!

И втолкнул Менделя внутрь.

Автоматически включился свет. Зал оказался неожиданно большим. Так и должно было быть, под реактор сломали перегородки и соединили несколько помещений.

Реактор подавлял своей мощью. Центральный генератор представлял собой свинцовую тумбу с закрытой заслонкой, к которой вел роликовый транспортер. Все это сооружение своей мрачностью напоминало кремационную печь.

Генератор крепился на полусферическом основании, в котором в специальных пазах находились тормозящие стержни, каждый весом 120 килограммов.

Даже заглушенный реактор вызывал внутренний трепет. Откровенно говоря, он и не производил ощущение полностью заглушенного. Комарино пищали датчики, светились мониторы слежения, высвечивая технические параметры. Мендель был уверен, что реактор издает низкий неслышный гул. И еще он подумал, что у него сейчас осыпятся волосы на голове.

— Двигай вперед, идиотина, если не хочешь, чтобы я тебя пристрелил! — пригрозил Кливз через полуоткрытую щель.

Менделю ничего не оставалось, как подчиниться. Он двинулся вперед, стараясь держаться у самой стены. Внезапно сделалось нестерпимо тихо, тишина словно винтами ввинтилась в уши. Реактор вобрал в себя все звуки точно черная дыра.

Он как живой, подумал Илья. Словно в подтверждение за реактором мелькнула тень.

— Слава, не стреляй! Это я — Мендель! — крикнул Илья.

Он был в мертвой зоне за реактором, британцы его не видели. Появилась провокационная мысль отсидеться здесь, солдаты возможно побояться, да и просто не захотят сюда соваться. И тут один из стокилограммовых стержней плавно как перышко выдвинулся из пазов. Повисев ничем не поддерживаемый в воздухе, он аккуратно вернулся на место.

Тотчас проявились звуки. На мониторах разом дернулись кривые характеристик.

Он на самом деле живой! Истерично подумал Илья. Еще он понял, что отсидеться здесь не удастся никому.

Сайм и Талли.

— Фокстрот — один! Говорит Лима — 2! Ответьте! — вызвал капрал Кливз. — Где эти ушлепки прохлаждаются?

Для верности он похлопал по фурнитуре, скрытой под шлем — маской.

Они миновали половину нижнего яруса, и по всем расчетам должны были столкнуться с сослуживцами.

— Если они и прохлаждаются, то явно не здесь! — Боу кивнул на стелющийся под потолком сизый морозный туман.

Ярус находился на низкотемпературном режиме.

Мендель оценил шутку, подобрастно захихикал, за что получил вознаграждение в виде пинка.

— Пшел вперед, животное!

Алгоритм ничем не отличался, его запускали первым, и, если оставался жив, британцы заходили следом. Иногда не заходили, как в случае с биореактором, ограничиваясь внешним осмотром от двери.

В очередной лаборатории, куда запустили Менделя, на одном из столов лежал хот — дог. Илья был готов дать голову на отсечение, что он еще слегка парил.

— Что там? — спросил Кливз от двери.

— Нет ничего!

— Иди за столами глянь!

Илья подошел и взял хот — дог. Тот на самом деле был еще теплый. В центре некогда «элиту России» кормили всякими отбросами, в результате чего «золотая молодежь» ставила вынужденные рекорды по пердежу. Илья, не задумываясь схавал хот — дог, а уже потом стал осмысливать — откуда он тут такой замечательный взялся.

Из — под стола торчали ноги. На них были армейские ботинки и камуфляж. Илья сделал шаг в сторону и увидел огромного негра в защитном костюме. Шлем маска была сорвана, открывая обильный кровоток из ушей и рта. Умер он не от излучения. Обмундирование на груди было измочалено в клочья.

Второй солдат лежал ногами к первому на животе. Судя по натекшей под ним луже тоже не жилец.

Илья осознал, что стоит над трупами хороших парней и если сейчас поведет себя неправильно, то дружки убитых его попросту пристрелят. Гад же этот Славка, отвечай теперь за него! Всегда он над Менделем потешался. Карлик сын карлика, подначивал. А ведь кто по жизни? В их семейке все бабки на маму столетнюю записаны.

Илья повернулся и шок пригвоздил его к полу.

Славка Колодин, абсолютно голый, висел на потолке, и не мог никого убить. Шея беглеца была проткнута крюком потолочного тельфера. Цепь натянулась, тяжелый был боров.

Некоторое время Илья осознавал новую реальность — он стоял рядом с тремя свежими трупами. С каждой секундой ему становилось все страшнее. Он вспоминал весь свой путь по нижней галерее, теперь уже по — настоящему, подмечая все детали, на которые он не обратил внимания раньше. И все более убеждался, что все время был не один. Кто — то следил за ним и британцами, шел параллельными ходами, прятался за углами.

Они здесь повсюду, в ужасе понял Илья. Мысли его путались. Он сходил с ума от страха и безысходности, понимая, что их отсюда никто не выпустит живыми.