Пантелеймонова трилогия

– Прошу вас, не надо, – задрожал Пантелеймон, но албанцы не удосужили его ответа даже на своем родном.

Машина остановилась на стоянке, албанцы вышли из нее и подождали, пока вылезет не чувствовавший ног Пантелеймон.

Судно, на котором их уже ждали, оказалось паромом с двумя флагами, американским и еще одним, совершенно красным, но вместо серпа и молота Берку заметил на нем двуглавого черного орла. На борту парома Пантелеймон заметил надпись – JAMES BELUSHI.

«Что за чертовщина», – подумал он, но долго размышлять было некогда. Навстречу им вышли несколько мужчин, а когда отворилась дверь одной из кают, Пантелеймон чуть не зарыдал.

– Наконец—то! – закричал он и ринулся было вперед, но его схватили, скрутили, поставили не колени.

Он и сам был готов упасть на колени, увидев перед собой Энвера.

– Молчат, проклятые, – плакал Пантелеймон. – Я уже с жизнью прощался.

Энвер что—то сказал албанцем, и Пантелеймона отпустили. Он рухнул на палубу и готов был целовать – и ее, и ботинки Энвера.

– Приведи себя в порядок, – строго сказал Энвер. – В конце концов, это ты нас втянул в дело.

– Да—да, конечно, – вскочил Пантелеймон, утирая щеки и отряхивая одежду. – Я готов.

– Посмотрим, – процедил Энвер. – Шанс доказать это у тебя пока есть.

– Я докажу, докажу, – суетился Пантелеймон, не смущаясь того, что потенциальный зять легко перешел на «ты».

– Пойдем, – обнял его за плечи Энвер и повел в каюту.

Стол с тремя стульями, диван у стены, два иллюминатора – этой скромной обстановки оказалось достаточно, чтобы Пантелеймон почувствовал себя вправе задавать вопросы.

– Я заметил американский флаг на корабле, – поднял он указательный палец вверх. – Это… американский корабль?

– Там еще и албанский флаг, – сказал Энвер. – И он на пять сантиметров выше американского. Чтобы было понятно, чье судно.

– Понятно, – смутно понимал Берку.

– А американский флаг…. Ну, это просто. Во—первых, Албания – член НАТО. Во—вторых, паром передан Америкой Албании в знак дружбы и сотрудничества. Ну а в третьих, – сказал Энвер, – в третьих, с американским флагом стопудово не распиздячат к хуям.

– А—а—а, – протянул Пантелеймон, не уставая удивляться совершенством русского языка албанца. – Теперь понятно, почему такое название. Джеймс Белуши – это же, кажется, американский актер?

Энвер отрицательно помотал головой.

– Паром у нас как раз переименовали. Джеймс Белуши – албанец по происхождению. Можно сказать, символ единения Албании и Америки. Хотя «Оскар» до сих пор не получил именно из—за своего происхождения. Американцы, конечно, нам братья, но что поделаешь – расовая дискриминация у них в крови. Раньше давили негров, а теперь вот, – и он вздохнул.

Энвер сунул руку в карман и на столе что—то звякнуло.

– Бери, – кивнул он Пантелеймону.

– Что это? – спросил тот, глядя на загадочное устройство. На вид – обычная компьютерная флешка, только вместо металлического прямоугольника, подключаемого к компьютеру – делать это Пантелеймона научила супруга, – короткие проволочные усики, сплетенные в косичку.

– Это твои шестьдесят штук евро, – пояснил Энвер. – Удержишься в седле – деньги твои.

– В каком седле? – похолодел Пантелеймон. – Это что, – прозревал он, – ключи от машины?

– Вернее, устройство для угона, – сказал Энвер. – Нас здесь двадцать девять человек, включая меня. Твой ключ – тридцатый. Водить—то, надеюсь, умеешь?

– Да, то есть нет, – осекся Пантелеймон, – то есть. Мы же не так договаривались.

– То есть как это не так? – удивился албанец. – За что же ты надеялся получить шестьдесят штук евро? Только за то, что познакомишь меня с итальяшками, на которых я, после твоего рассказа, и сам бы без проблем вышел? Не думал ли ты, что мне дешевле было убрать тебя, а?

– Думал, – признался Пантелеймон.

– А раз думал, – резюмировал Энвер, – значит нехуй придуриваться. Сам должен понимать – за пиздеж такие бабки никто не платит. Поедешь с нами. Откроешь машину, заведешь, все вместе вернемся в порт. Поедем колонной, тебе покажут твое место. Как только погрузимся, сразу получишь бабки. И все, la revedere7, папаша!

– Виорика научила? – заискивающе спросил Пантелеймон, думая о том, что было бы неплохо дать деру.

– Да какая там Виорика! – махнул рукой Энвер. – У меня предки с Буджака8.

– Откуда? – подумал что ослышался Берку.

– У вас что, эту землю по-другому называют? Бессарабия, город Болград, сейчас это Украина. Сто лет назад албанцы там составляли десять процентов населения. Наша земля, а никакая не украинская, не молдавская и уж тем более не этих предателей гагаузов.

– Всего десять процентов? – спросил Пантелеймон.

– Один албанец пятерых итальянцев стоит, – серьезно сказал Энвер. – Что уж о вас, молдаванах говорить. Ничего, – закивал он головой, – вы еще будете частью Великой Албании. А я – губернатором Буджака.

Пантелеймон молчал, оглушенный новой исторической реальностью.

– Ну что, посидели на дорожку? – привстал буджакский албанец Энвер.

– Можно вопрос? – приподнялся в свою очередь Пантелеймон.

– Конечно, папаша, – великодушно позволил Энвер.

– Почему вы не сказали мне, что приедете?

Энвер пожал плечами.