Пантелеймонова трилогия

В избирательный список его включили в последний момент, уже по окончании предвыборного съезда и вместо одного из утвержденных кандидатов. Скандал вышел нешуточный. Председателя партии Корнелиу Бабадака многие однопартийцы обвиняли в фальсификации списков, в кумовстве и даже во внутрипартийной коррупции. На все упреки Бабадак отбивался одним и тем же аргументом – демонстрировал заключение избирательной комиссии съезда, признававшей свою ошибку и не смущенной даже тем обстоятельством, что кандидат Берку, якобы по технической ошибке не попавший в первоначальный список, даже не присутствовал на съезде. Дело пахло расколом партии, но Бабадак не уступал, дотянув до момента, когда партии грозил сход с избирательной кампании – за несвоевременное представление избирательных списков. Лишаться возможности оказаться в парламенте никто из вчерашних бунтовщиков не захотел, и Пантелеймона, так уж и быть, не просто утвердили одним из кандидатов, но и включили в первую пятерку. Окончательно несостоявшиеся раскольники сникли, узнав, что в десяти из двенадцати претендовавших на попадание в парламент партий, в избирательные списки в последний момент попали не менее загадочные, чем Пантелеймон Берку, личности.

Получив депутатское удостоверение, Пантелеймон не стал терять времени. Открыл сеть пивных баров и автомоек, причем на оба начинания выбил у Евросоюза трехмиллионный грант. Преуспел он, как, впрочем, и всегда, за идею. Оба бизнеса декларировались как гендерные, для которых клиенты разных полов декларировались предельно равными в правах. Доказательством этому служили соответствующие наклейки на дверях, а также расклеенные внутри заведений плакаты, разработать которые Пантелеймон поручил еще до того, как первый камень заложили в фундамент здания первой автомойки.

Впрочем, с местами для предприятий Пантелеймона все складывалось как нельзя удачно. Покровительство европейцев помогало и в этом вопросе, и Пантелеймону доставались, почти за бесценок, площади под бары в старых домах в центре города и огромные пустыри под автомойки. Жалел Берку лишь об одном. О том, что потерял, по меньшей мере, двадцать лет, прежде чем понял, что Молдавия – страна его мечты. Эльдорадо, в котором не каждому посчастливилось родиться.

Дела шли по нарастающей, даже слишком хорошо, и все это не могло не закончиться какой-нибудь гадостью. Он снова стал забывать о генерале Бланару, тот словно умер, хотя Пантелеймон и не исключал, что генералу придется снова воскреснуть, как только понадобятся его услуги. Увы, о писателе Виколе такого нельзя было сказать. Он был жив, Пантелеймон знал это, несколько раз в неделю приставляя друг к другу в интернет-поисковике три заветных слова: «Серджиу», «Викол» и «смерть». Утешительными известиями Интернет не баловал. Пантелеймона стали мучить боли в груди, особенно они усилились с того самого вечера, когда его осенило.

Викол все знал, понял Пантелеймон. Все и даже то, что Пантелеймон найдет способ заставить генерала Бланару предоставить доступ к американской базе. Выходит, и рассказ Викола, его третий рассказ о нем, депутате Берку, – всего лишь ловушка? Бесплатный сыр, за который Пантелеймон выкинул совсем невыдуманные шестьдесят штук?

Он снова и снова прокурчивал в голове черновик Викола, и чем дальше, тем больше склонялся к мысли, что ничего еще не решено. Его судьба решалась в это время, возможно, даже сейчас, когда он, депутат Берку, вынужден выслушивать очередного просителя за деловым обедом в ресторане «Нистру». Мучительно подняв глаза на собеседника, Пантелеймон попытался прислушаться к тому, что говорит этот человек, осчастливленный одной возможностью выговориться перед влиятельнейшим депутатом. Что-то о системах слежения на дорогах. Ну да, камеры. Он собирается поставлять китайские камеры наблюдения. Устаревшую модель – в Китае их уже вывели из эксплуатации, и теперь у них склады забиты десятками тысяч так и неиспользованных единиц. Китайцы рады избавиться от этого хлама на условиях самовывоза, только бы освободить склады под что-то более инновационное. Выгодное преприятие, расходы только на транспорт и логистику. Ну и еще – на то, чтобы в Молдавии пролоббировать установку систем дорожного видеонаблюдения.

– Что от меня требуется? – спросил Пантелеймон, предельно навострив слух и внимание.

Оказалось, не так уж много. Бизнесмен предлагал Пантелеймону написать письмо, официальный запрос руководству страны с предложением о внедрении системы видеорегистрации нарушений на дорогах с обоснованием такой необходимости. Это ведь, сказал бизнесмен, ничего не стоит, а ценится дорого. Он так и сказал: очень дорого.