Пантеон

Он почти выбился из сил, когда приблизился к источнику света и вынырнул из воды. Бледный свет тысячами искр лился из стен и свода пещеры, переливаясь лазурными и золотыми цветами. Во мраке пещеры это сияние было подобно звездному небу. Подземный свет манил его всё дальше вниз, выстроившись неровной дорогой. Чем дальше он шел, тем красочнее становилось это сияние, к которому добавлялись новые оттенки. Наконец, он увидел, что из одной стены льется особенно яркий серебристо-белый свет. Он прикоснулся к этой стене и прошептал про себя: «Серебро». Он опустился настолько глубоко, что прикоснулся к самой крови земли, её наиболее редким и прекрасным дарам, которых здесь было в избытке. Золотые и серебреные жилы пронизывали каменный свод, а из пола и в некоторых углублениях прорастали сверкающие минералы и драгоценные камни. Его восприятие столь сильно обострилось, что ему начало казаться, что он может слышать мерное сияние, исходящее от них. Оно шептало ему о тайнах земли, но он ничего не мог понять.

Безмятежность и священный восторг пребывания здесь были нарушены едва ощутимыми движениями и звуками, исходящими из еще более глубоких тоннелей, открывшихся его взору. Темные и нестерпимо холодные расщелины, уходящие в непроглядные бездны, скрывались за теми тоннелями. Никто из верхних жителей не стал бы погружаться так глубоко, опасаясь за свою жизнь и рассудок, но они обитали здесь всегда. Он слышал, как они почти беззвучно передвигаются по разломам во тьме подобно серым призракам. Подземные моря омывали их бескрайнее царство, уходящее колоссальной лестницей всё глубже в бездну. Глубинные не препятствовали ему, но наблюдали за гостем из верхнего мира, столь уверенно спускавшимся по непроходимым расколам в самом основании мира.

Он дошел до огромной арки, за которой таился непроницаемый мрак, даже глубинные не смели подходить к этому спуску, ведущему по ту сторону бездны. Перед этой аркой стоял царственный старец с каменной кожей и бородой. Молча он указал ему, что нужно следовать за ним. И они вместе переступили через арку. Холод и тьма были здесь настолько убийственными, что он удивлялся, как он вообще может пошевелить рукой или ногой, не говоря уже о том, чтобы уверенно идти дальше. Казалось, они спускаются вечность, весь предыдущий путь теперь выглядел столь ничтожно малым на фоне этого. Старец остановился и указал куда-то вперед. Он прошел в указанном направлении, очутившись в просторном месте. Он почувствовал тепло. А затем увидел, что откуда-то снизу исходит оранжевый свет, освещающий самое дно подземелья. «Здесь управляют всеми движениями земли» – подумал он. Он почувствовал чье-то присутствие, а затем увидел, что в земле образовался разлом, из которого вырывалось пламя и свет. Кто-то вышел из этого разлома и направился прямо к нему. От него исходил невыносимый жар, а свет был столь ярким, что ему пришлось прикрыть рукой глаза, пока к нему медленно подползали. Он услышал странный звук, напоминающий шипение или треск, а затем увидел, что гость, окруженный огнем и светом, выглядывает уже из разлома на него, как бы ожидая его.

Он себе не принадлежал, у него не было выбора. Он не был. Он подошел к разлому, опалившему его лицо и руки, и исчез в ревущем потоке белого пламени…

ЗЕЛЁНЫЙ БОГ

Закатное солнце окрасило окружающий лес в оранжево-желтые тона. Он шел посреди леса, пытаясь вспомнить, как и зачем он здесь оказался, а главное, как выбраться теперь отсюда. Со всех сторон его окружали высокие деревья, холмы, покрытые тонкой травой, и теплые лучи вечернего солнца. Густой насыщенный воздух ощущался особенно свежим и приятным, но окружающая его тишина и медленное осознание взращивали в нем страх. Он неуверенно шел вперед, не понимая и не зная, какой лучше путь выбрать. Он начал думать о том, что безвозвратно потеряется в этом лесу, и что с заходом солнца лик природы станет настолько зловещим, что ему понадобится укрытие от тех, кто предпочитает охотиться в ночи. Нарастающий страх и тревожные мысли сбивали его. Он то и дело останавливался, беспорядочно меняя свое направление. Мысль о том, чтобы позвать на помощь ушла столь же быстро, сколь и появилась. Ему показалось почти преступным разрезать покой воздуха своим криком.