Пантеон и царский культ в Коммагене. Эпоха Митридата I Каллиника и Антиоха I Теоса. Историко-археологическое исследование

В этих отрывках говорится о категории храмовых служителей, которую можно перевести как «музыканты». О том, что в эту группу могли входить и лица женского пола, свидетельствуют слова надписей о дочерях тех, кто был посвящен в качестве музыкантов для обслуживания царского и династического культа Антиоха I. В надписях варьируются мужской и женской роды мн.ч. причастия «посвященные». В надписи из Нимруд-Дага употреблен мужской род (οι), в надписях из обеих Арсамей женский (αι). Это еще одно подтверждение того, что в категорию музыкантов включались и мужчины, и женщины. Их статус носил наследственный характер, так как они и их потомки должны были навечно состоять в штате того или иного царского святилища, выполняя обязанности музыканта. От других повинностей они были освобождены. Можно думать, что музыканты коммагенских царских надписей фактически являлись храмовыми рабами, как это вытекает из их статуса наследственных служителей в святилищах царского и династического культов Антиоха I. На их рабский или полурабский статус указывает употребление выражений: «я (т. е. царь. – Прим. авт.) отобрал для этих целей…» и «посвященные от меня…». Из этого следует, что музыканты не могли самостоятельно распоряжаться своей судьбой и, подчиняясь царю, переходили в разряд обслуги того или иного царского святилища. Музыканты прямо названы «священными рабами» – иеродулами в надписи из царского святилища в Сейлике времени Антиоха I или его отца Митридата I: ὁι δὲ καθωσιωµέναι ὑπ̉^̉ ἐµοῦ ἱεροδοῦλοι καὶ τούτων παῖδες ἔγγονοί τε πάντες ἀπαρενόχλητοι µὲν τῶν ἄλλων ἁπάντων ἀφείσθωσαν, ταῖς δὲ θεραπείαις τῶν λειθουργιῶν τε καὶ τῶν συνόδων προσκαρτερείτωσαν (стк. 10–14)[1132]. Судя по приведенным отрывкам, можно думать о разделении всех музыкантов на празднествах по синодам – сообществам, имеющим различные цели: это могли быть религиозные сообщества, землячества или союзы, объединявшие людей по профессиям[1133]. Видимо, в нашем случае можно говорить о сообществах типа профессионально-религиозных союзов, которым прислуживали музыканты-иеродулы, мужского и женского пола.

Проанализировав фрагмент надписи из Арсамеи-на-Нимфее о музыкантах, Х. Дерри выдвигает предположение о существовании храмовой проституции в святилищах царского и династического культа Коммагены, по крайней мере, во время правления Антиоха I[1134]. Однако, как справедливо считает Ж. Дюшен-Гюйемин, вывод Х. Дерри является слишком поспешным и недостаточно обоснованным, так как приведенные места из коммагенских царских надписей не дают никаких указаний на это. В них говорится лишь о наследственном статусе музыкантов[1135]. Таким образом, говорить о храмовой проституции в центрах царского и династического культов Антиоха I не приходится.

Заключение

Государственная религия Коммагены является во многом типичной для эпохи позднего эллинизма востока Малой Азии. Она имеет и несомненное сходство с религией Великой Армении эллинистической эпохи, в которой также шли процессы греко-иранского синкретизма, на которые, однако, влиял и местный кавказско-анатолийский субстрат. Причем ясно, что в Коммагене официальная религия отнюдь не выступала в качестве решающего фактора в духовной жизни подданных коммагенских царей. Почитание государственных культов Зевса-Оромазда, Аполлона-Митры-Гелиоса-Гермеса, богини Коммагены, Артагна-Геракла-Ареса, Аполлона-Гелиоса-Гермеса и других богов являлось выражением политической лояльности к правящей династии греко-иранского происхождения – Оронтидов.

При этом определенные элементы местного анатолийского и отчасти семитского происхождения вошли в официальную религию. Особенно их присутствие заметно в памятниках Нимруд-Дага.

Зевс-Оромазд являлся главным божеством коммагенского пантеона Антиоха I Теоса. Местная, древнеанатолийская основа культа, – хетто-хурритское божество грозы Тешуб, легко сопоставимый с семитским Бэлом. В свою очередь, в ахеменидскую эпоху на территорию Коммагены был привнесен культ Ахура-Мазды, выступающий в коммагенских надписях под именем Оромазда. В эллинистическую эпоху на культ и образ коммагенского Ахура-Мазды-Оромазда повлиял греческий Зевс, обладающий сходными функциями.

Не менее значимым божеством в царской идеологии Антиоха I и, возможно, Митридата I был Аполлон-Митра-Гелиос-Гермес, с которым первый отождествлялся, выступая перед своими подданными как солнечное божество. Очевидно, что культ Аполлона-Митры-Гелиоса-Гермеса сложился путем слияния греческих божеств Аполлона, Гелиоса и Гермеса с иранским Митрой. Все эти божества были более или менее сходны по своим функциям. Предпосылки для такого объединения складывались на протяжении ахеменидской и эллинистической эпох. Центральным звеном этого культа был Митра, являющийся царским божеством еще в «Авесте» – священной книге зороастризма. Иконография Аполлона-Митры-Гелиоса-Гермеса отражает весьма высокую степень синкретизма его культа, но в ней превалируют скорее иранские, а именно ахеменидо-парфянские элементы.