Панцироносица. Наука против волшебства (СИ)

Надя довольно долго раздумывала над ответом, пока в её памяти не всплыла нужная информация. И это воспоминание её совсем не обрадовало. Она медленно перебрала всех родных и близких — погибшего мужа, четверых детей, двое из которых тоже были мертвы, а судьба остальных до сих пор неизвестна… Если они уцелели, то живут самостоятельно, может, обзавелись семьями. Что они делают сейчас? Сутками сидят в шахтах под присмотром андроидов с электрокнутами? Отстреливают по ночам ванахемских солдат? Швыряют гранаты в окна полицейских участков? Прячутся в джунглях и болотах, подкарауливая десантные и патрульные челноки? Надя с трудом сдерживалась, чтобы не разразиться истеричным хохотом. Её дети могут оказаться старше, чем она, их родная мать. Чем не сюжет для какой-нибудь комедии?

Тем временем Хлоя собрала Кирино платье, отнесла корону в сейф, а саму девушку завернула в простыню. Мирослав же стоял в стороне, стараясь не смотреть на Киру, и лишь когда Хлоя начала готовиться к отправке, подошёл наконец к кровати со словами:

— Я ведь обещал… вы помните? Я ничего не смог предотвратить… ничего!

— Мы ни в чём тебя не виним, Слава, — ответила Хлоя, — что случилось, то случилось. Ты не виноват в развязывании войны и термоядерной бомбардировке.

— Я многое знал ещё до того, — отстранённо возразил Мирослав, — знал, какое будущее уготовано и Союзу, и всей галактике. Знал и предпочитал ничего не замечать, ничего не видеть и не слышать. Вряд ли люди простят меня, когда узнают всю правду…

— Забудь, — оборвала его Хлоя, — у нас есть дела поважнее. Я отправляюсь с Кирой в Заборье. Ты останешься здесь, пока я не буду уверена, что снаружи безопасно.

— Вы позволите мне хотя бы один раз поговорить с Кирой?

— Это уж как она сама захочет. Её нервы истощены, а потому пусть выспится как следует. Для начала. Ты, кстати, тоже… — Хлоя взяла со стола лекарства, — вот тебе успокоительное и снотворное. Я загляну сюда через часок, и к этому времени ты должен спать.

— Но я…

— Никаких «но». Думаешь, тебе эти дырки в лёгких даром пройдут? Ты хоть и редкостный счастливчик, но так же смертен, как и все. Так что ничего не желаю слушать. Пей.

Как все уже успели убедиться, любые споры с капитаном Пи были напрасной тратой времени. Она подхватила Киру на руки и растворилась в воздухе. Мирославу ничего не оставалось делать, кроме как выполнить Хлоино назначение, тем более он действительно чувствовал себя смертельно уставшим. Стешка осталась ночевать в палате, а остальные панцироносицы отправились по домам. Воспоминания о прошлом отняли у них куда больше сил, чем все операции по перехвату инкопов.

Вице-адмирал Кинзи, как обычно, спал в кабинете, уронив голову на стол, когда во все помещения лабораторного и жилого комплекса проник вой сирены. Накануне он выпил изрядное количество грибной настойки, что, впрочем, не помешало ему тут же вскочить, проверить оружие и связаться с постом внешнего наблюдения и комендантом Одри.

— Случилось что-то непонятное, — Джером Одри выглядел напуганным, и Кинзи охватили неприятные предчувствия, — мы блокировали технический блок, в котором было зафиксировано постороннее проникновение…

— Как? — рявкнул Кинзи, — кто это сделал? Как они забрались туда?

— Мы не знаем. Сработала сигнализация, но ни экстрасенсы, ни камеры ничего и никого не выявили… да, и… из хранилища пропал «Панцирь».

— Как это случилось?

— Не знаем. Его никто не вскрывал. Изделие просто исчезло… может, оно было запрограммировано на возвращение к хозяину?

Кинзи погрузился в размышления. «Панцирь» никаким образом не мог сам по себе возвратиться к Мирославу, ибо Стоян Квятковски разобрал его по кусочкам. Мало того, кто-то из умников, ассистирующих научному светилу, ухитрился повредить электронную начинку в блоке управления. Разве что каким-то чудесным образом изделие сумело починиться, собраться в единое целое, а затем само покинуть пределы базы…

— Дайте отбой, — скомандовал Кинзи, — посторонних в сектор не пускать. И присмотрите за старым дураком Стояном, иначе он натворит дел…

Профессор Квятковски, судя по рассказам хорошо знающих его людей, был ещё более чудным и дурным на голову, чем генетик Олаф Госкат. Он действительно мог сбежать с базы в Москву и пойти к Мирославу домой, чтобы потребовать «Панцирь» обратно.

Расследование происшествия Кинзи провёл лично, но никаких результатов ему добыть не удалось. «Панцирь», как и говорил Джером Одри, просто растаял в воздухе. Когда же вице-адмирал обратился за помощью к Прогрессорам, его ждал неприятный сюрприз — они не стали отвечать ни на один заданный им вопрос.

— Кто-нибудь скажет мне, что происходит? — растерянно и испуганно молвил Кинзи, оглядывая тёмные базальтовые стены капища.

— Господин! — раздался истошный вопль со стороны дверей, и в капище вихрем влетел Лукас, — господин, у нас проблемы… невоплощённые Прогрессоры отказались от участия в терроре на транспортных коммуникациях и покинули Землю. Они обвинили вас в некомпетентности и недостаточной активности при поиске Серебряного Кристалла…