Панцироносица. Наука против волшебства (СИ)

— Тут дело не в радиоэфире, а в людях, — возразила Раяна, — им не всякий первый встречный нужен. Другого такого кадра, как Баженов, ещё долго искать. Они бы, может, и рады завербовать кого получше, например, полковника Приставкина, да только к нему не подступиться, иначе бы он уже был у них. И вообще, это ОНО работало с четырьмя людьми. А вдруг кто-то из претендентов не желал вступать в контакт? Должны же оставаться на свете честные люди.

— Вы только подумайте, — заговорила Кира, — они прямо в центре Москвы разместили рипликационные чаны. И этого никто не заметил. А эти люди… — она оглянулась на дверь гостиной, — я просто поверить не могу, что мы много лет жили с ними буквально бок о бок…

Из-за двери донеслись пять негромких сухих хлопков.

— Ну вот и всё, — заметила Эммочка, — со стороны землян угрозы больше нет. Но поскольку эти четверо владели неким компроматом, то вскоре после начала следствия следует ожидать ещё нескольких смертей…

— О чём ты? — не поняла Кира.

— Кто-то из тех, кто ест человечину или насилует детей, завтра же утром, не дожидаясь ареста, попрыгают из окон или примут висячее положение.

— Не скажи, — усмехнулась Раяна, — в Европе это, может, и произойдёт, а в Японии один из людоедов стал кинорежиссёром с мировым именем. Странно, что ему Нобелевку до сих пор не дали. За пропаганду и внедрение инновационных форм взаимоотношений между людьми…

В гостиной, набитой трупами, делать больше было нечего. Хлоя, обернувшись панцироносицей, взялась за зачистку следов, в том числе — превратила тело Еслика в горстку пыли и в несколько приёмов спустила её в унитаз. Эммочке было наказано пробыть на кухне вместе с Викой и Федькой ровно до тех пор, пока у ворот особняка не появятся милицейские экипажи, а Киру отправили в Заборье — домашние длжны были видеть её готовящейся ко сну с тем, чтобы не хватиться раньше времени. Панцироносный отряд покинул дом тем же путём, каким и проник в него, и уже за забором Хлоя вызвала по радиостанции милицейские наряды и выехавшие на дежурство патрули.

— Почему вы никогда не уничтожали инкопов полностью? — поинтересовался Нефри, — как это понимать… это воздействие на умы людей? Вы хотите, чтобы земляне задумались о сути происходящего?

— Именно, — кивнула Хлоя, — здесь ещё достаточно честных людей от науки, власти и религии. Они могут сделать правильные выводы и оценить масштаб бедствия. И предпринять кое-какие шаги по недопущению подобного в будущем…

На улице показалось несколько автомобилей с включёнными проблесковыми маяками, и едва кортеж затормозил у ворот, Эммочка покинула кухню.

А затем в дом с четырёх сторон вломилась группа захвата…

На часах было уже около полуночи, когда панцироносный отряд высадился у остановки Первой Сокольнической на улице Гастелло. На Киру вновь нахлынули воспоминания о Гришиных предупреждениях, и на сердце сразу стало тревожно. Вот все они, включая Азека Нефри и Мирослава, оказались в Сокольниках. Что их может ожидать здесь, особенно после того, как они достигнут нового входа в подпространство? «Кто-то из нас серьёзно пострадает, — подумала девушка, — неужели Слава? А может, в наши дела ещё кто-нибудь вмешался? Вдруг Гриша сейчас где-то рядом? Он говорил, что у него будет последнее видение… но что он увидит? Впрочем, сейчас некогда это выяснять… »

— Нам туда, — Мирослав уазал девушкам на дом номер четыре, в котором находилась одна из многочисленных квартир, оформленная на подставное лицо, но по сути принадлежавшая ныне покойному Рустаму Сидоренко. Они вышли с остановки, обогнули корпус Института правового анализа, с помощью отмычек вскрыли дверь нужного подъезда и поднялись на шестой этаж. Как и следовало ожидать, на лестничных клетках не горела ни одна лампочка, что, впрочем, было на руку всей компании. Для дела, которое они планировали, требовалась именно ночная темнота вкупе с отсутствием лишних свидетелей.

— Вот что я хочу вам сказать, — Нефри остановил своих молодых спутников между этажами, — если там всё ещё есть вход, то воспользовавшись им, я уже не смогу вернуться. Магическое это подпространство или обычное — не знаю. Может, оно смешанного типа, но что бы там ни было — вы, я подчёркиваю это, не должны ходить за мной. Это опасно. Если Кинзи успел что-то пронюхать, то я могу просто не дойти до места, а вы — тем более…

— Это надо понимать как прощание? — уточнил Мирослав.

— Да. Я с вами прощаюсь. В этой жизни мы больше никогда не встретимся.

Ванахемский генерал минуты две смотрел из окна на затянутый оранжевым полумраком двор. Думал ли он сейчас о родной планете, или вспоминал совершённые преступления, или вызывал в памяти образы отца, матери, Калайлы — этого никто не знал.

— Всё, — сказал он наконец, разворачиваясь к лестнице, — откладывать дальше нет смысла. Идёмте…