Панцироносица. Наука против волшебства (СИ)

— Что — ка? — загоготал Сидоренко, — может — кака? Какать хотите, что ли? Или ваше управление контролирует исполнение процедуры каканья по православнутым канонам? Кстати. Что среди вас делает Раяна Сафуанова? Почему она играет в квасной патриотизм, а не зависает в клубах и не гоняет по Москве на «ламбордини»? Тут какая-то аномалия. Надо не забыть сказать Ахмету Радиковичу, чтобы принял меры…

— Ну всё, заканчиваем этот балаган… — объявила Хлоя, но тут вмешалась молчавшая всё это время Кира:

— Скажите, Владимир Иванович, — обратилась она к педагогу, — а вас совесть совсем не мучает? Вы Бога не боитесь?

— Непоправимо испорченный ребёнок, — заметил Сидоренко, — куда только отец смотрел…

Баженов, заслышав Кирин вопрос, презрительно усмехнулся и ответил:

— Бога… это ты про Путина, что ли? Кто вообще может его бояться? Разве что бабушки…

— По-моему, тут безнадёга полная, — подала голос Раяна, — видите — у него Путин за божество катит. Тут даже Сербский с Кащенко не помогут. Валить его надо, по другому не вылечишь…

С замечанием «золотой» девочки трудно было не согласиться, и не только потому, что Владимир Иванович считал ныне действующего президента Богом. Лицо педагога то и дело искажалось от нервного тика, что свидетельствовало о наличии у него пагубных изменений на нервной почве, причём в стадии обострения…

— Да я совсем не это имел в виду! — горячо запротестовал Баженов, но его перебил Нефри:

— Поздно ты спохватился, дружок. Кого попало Богом не называют, и скоро ты получишь шанс узнать — существует ли Путин на самом деле.

Хлоя вынула из-за пояса нейродеструктор и после недолгой настройки разрядила оружие в голову майора Сентябова. Тот сразу обмяк и сполз с дивана на пол.

— Э, э! — заблеял Еслик, ёрзая на стуле и стреляя туда-сюда глазами, — это вы чего?..

— Мы вас парализуем, — пояснил Мирослав, вынимая второй нейродеструктор, — затем введём сыворотку правды, допросим и по окончании прострелим головы. Вот и всё.

Вскоре группа майора Сентябова и капитан Петсайд получили необходимые дозы препарата, разработанного военными фармакологами. Воспользовавшись небольшой передышкой, вызванной ожиданием готовности злоумышленников к допросу, Хлоя вместе с девушками отправилась обыскивать остальные комнаты баженовского особняка. Это было не лёгким делом, ибо комнат было одиннадцать, но кое-что интересное всё-таки было найдено, а именно — три спортивные сумки, набитые пачками стодолларовых купюр.

Вот только срок действия этих денег подошёл к концу после того, как к ним прикоснулась Кира. Груда зелёной бумаги вспыхнула и за две минуты сгорела полностью, не оставив даже кучки пепла.

— Ну дела… — протянула Надя, ощупывая сумки и кусок пола, на котором покоилось баснословное богатство, — и этот воздух они обменивали на рубли? Интересно, кто им столько блинов напёк?

— Должно быть, Зойсман, — ответил Нефри, — а может, они их взяли из запасов Джедиса. У него много чего завалялось в комнатах…

Тем временем сыворотка правды подверглась полному усвоению. В допросе злоумышленников принимали участие пятеро — Хлоя, Кира, Мирослав, Стешка и генерал Нефри. Остальные девушки не возражали по поводу своего не-допуска — по прошлой жизни они имели представление о субординации. А Кире и Стешке пришлось поволноваться. Только сейчас они осознали, насколько сильно изменился их статус в отряде. Им предстояло хранить секретную информацию, доступ к которой мог обернуться для постороннего человека большими неприятностями…

А Сентябов и его люди поведали многое.

Из их рассказов следовало, что много лет назад в их жизни появился таинственный голос, связывающийся с контактёрами через радиоприёмники, а порой и по телефону (даже если последний был отключён от сети). Это явление их напугало, но не настолько, чтобы послать обладателя голоса куда подальше и обратиться к лицам, компетентным в области паранормальных явлений. Все четверо убедились, что контакты с неведомым собеседником приносят пользу — как по части пополнения личного бюджета, так и на ниве сокрытия различных преступлений, но спустя какое-то время голос начал выдвигать свои требования, угрожая в случае неповиновения разоблачить весь квартет.

Первое требование голоса сводилось к розыску некой новорожденной девочки, которая поступила в одну из больниц в Марьинском районе. Баженову поручалось удочерить её. Зачем — голос обещал объяснить позже, но так и не объяснил. Когда это задание было провалено, незримый собеседник, явно пребывающий в отвратительном расположении духа, объявил о временном прекращении всяких контактов и исчез из жизни Баженова и Сентябова на тринадцать лет, в течении которых оба успели позабыть о своих «потусторонних» связях.