Панцироносица. Наука против волшебства (СИ)

Он поделился своими сомнениями с Кирой, и та категоричным тоном заявила:

— Что сделаешь — то сделаешь, но я назад в клетку не пойду. Лучше от этих пушек сгореть, чем сидеть взаперти как хомячок…

Парень не мог не согласиться с этим заявлением. Сейчас всё зависело от одного-единственного выстрела. Развернётся ли «Панцирь» после поражения цели? Или всё останется как было?

Он выстрелил в лицо опешившему от неожиданности часовому и вихрем взлетел по ступенькам на галерею. Кира ни на шаг от него не отставала. В запасе у них было не больше минуты, а как бы и не меньше…

Внизу тянулись ряды экранов и пультов, кое-где на креслах восседали операторы. Мирослав отыскал цель номер один — выпадающее из общего интерьера громоздкое сооружение в левой половине зала, увитое высоковольтными кабелями. Он поставил гравитонобой на полную мощность, для большей устойчивости прислонился к стене, взял устройство в прицел и надавил на спуск. Бронированное стекло лопнуло и осыпалось на пульты и головы сидящих внизу людей, а машинерия Квятковски, сорванная с креплений, проехалась через весь зал до самого дальнего угла, обрывая кабели, ломая пульты и давя вскочивших с мест операторов. Раздавались крики, искрили провода, гудели перегруженные трансформаторы. Помещение заволокло едким чёрным дымом…

Почти сразу же Кира почувствовала, как её левое запястье охватил прохладный ободок браслета-передатчика. Времени на раздумье не оставалось. В любой момент потоки плазмы могли сжечь живьём и её, и ванахемского принца.

— Мидгард, дай мне силу! — не своим голосом заорала принцесса. Толчок в ноги, мягкий шелест, приятное обволакивающее ощущение. «Панцирь» развернулся, как прежде. Краем глаза Кира увидела превратившегося Мирослава. Его костюм стоял в режиме поглощения и имел угольно-чёрный цвет.

Но им обоим ещё рано было радоваться. Система наведения выявила чужаков, раздалась стрельба, и галерею охватил тысячеградусный жар. Уцелевшие операторы и вбежавшие солдаты открыли по двум стеклянным фигурам огонь из всего, что имелось под рукой — ультразвуковых излучателей, электроразрядников, плазмомётов, нейродеструкторов…

Мирослав, потянув за собой Киру, спрыгнул в разгромленный зал. В первую очередь они сорвали гравитонобоями плазменные турели, и одна из них свалилась на какого-то замешкавшегося парня, раздавив его в лепёшку. Затем, держась в стороне от сыпавших искрами кабелей, они, прячась в дыму и за пультами, начали отстреливать неприятелей одного за другим. Довольно скоро противник сообразил, что ему противостоит нечто неуязвимое для имеющегося в наличии оружия. Кто-то кинулся бежать, кто-то советовал вызвать инкопов, другие предлагали послать за Кинзи. Были и такие, которые пытались подбодрить товарищей заявлениями, что «этих грязных полудиких землян бояться нечего… » Похоже, все эти люди даже не представляли, кто именно им противостоит.

Кира с удивлением разобрала слова Мирослава, активировавшего «Полуденный зной». В следующее мгновение трое солдат комендантской роты у главного входа завертелись на месте и замахали руками, оглашая зал отчаянным ором и пытаясь погасить загоревшееся обмундирование.

Тем временем на пост наблюдения ворвались новые действующие лица, не имеющие никакого отношения к людскому роду. Полтора десятка голых розовокожих существ, напоминающих очеловеченных свиней с непомерно широкими ртами, усеянными множеством иглообразных зубов. Позади них в дверь главного входа протиснулось нечто похожее на вставшего на задние ноги слона с несколькими парами гигантских рук, и что самое интересное — тело гиганта примерно поровну состояло как из живой ткани, так и из сложной неживой конструкции, собранной из фарфоровых изоляторов, катушек, разноцветных проводов и других электротехнических деталей.

Инкопы атаковали беглецов криокинетическими лучами, каждое касание которых превращало воздух в ледяные капли и делало металл хрупким, словно стекло. «Панцирям» не была страшна температура ниже двухсот градусов — вплоть до абсолютного нуля. Опасность представлял лишь набитый электроникой «слон», начавший метать по залу грозовые разряды. Но и они не помогли достичь неприятелю преимущества. Мирослав применил уже знакомый Кире красный луч, он же «Цветочное жало». Разрезанная им труба системы пожаротушения окатила «слона» водой, его электронику закоротило, и, издавая ревущие звуки, монстр рассыпался на кусочки. С человеко-свиньями и вовсе начали происходить чудные вещи. Нечто невидимое, явно направляемое руками ванахемского принца, собрало инкопов в огромную кучу и сдавило их в постепенно уменьшающийся шар — до тех пор, пока все они не превратились в растёкшуюся по полу кровавую кашу, сдобренную размолотыми в пыль костями.

— Это что с ними случилось? — изумлённо выдавила Кира, глядя на останки чудовищ.

— Это была «Предельная глубина», — ответил Мирослав.

— А ведь у тебя и «Полуденный зной» есть?

— Ещё есть «Быстрая агония».