Панцироносица. Наука против волшебства (СИ)

— Неужели кто-то включил свой «Панцирь» самостоятельно? — сказала себе Хлоя. Москвичи в своём большинстве не принимали всерьёз бульварную писанину, а капитан Пи сразу разглядела за Такседо Маском и его настырным преследователем то, что она сама не раз проделывала на полигонах, превратившись из человека в панцироносицу…

Хотела Хлоя или нет, но пришлось ей снова обращаться за помощью к Улфу Юггеру. Получив копии материалов дела, она довольно быстро поняла — следствие так и не смогло выйти ни на подозреваемого, ни хотя бы примерно вычленить круг таковых. Сыщики искали человека, прошедшего подготовку либо в милиции, либо в специальных частях, но успеха так и не добились.

— А всё потому, что этот человек проходил подготовку в других частях, — заключила Хлоя, — что же получается — кто-то из моих соплеменников пошёл по кривой дорожке? Это не есть хорошо…

А между тем на ноутбук поступила информация с микрофона, установленного в кабинете подполковника Чудесова, начальника братеевской СКМ. И то, о чём говорилось на проходившем там совещании, заставило Хлою крепко призадуматься.

Местные опера говорили о странных убийствах, прокатившихся по южным округам Москвы. Разорванные тела, искусанные руки и лица, трепанация черепов с изъятием мозга, выклеванные (причём явно не вороньём)глаза, оторванные языки — в таком или почти таком виде пребывала каждая жертва таинственного маньяка, именуемого Чумным доктором. Внимание капитана Пи сразу привлёк разгоревшийся спор — настоящий ли клюв у Чумного доктора, или же бутафорский? Симметричные ранения треугольной формы толковались кому как угодно…

Услышала она и о тех случаях, когда жертвы выживали. Но их дальнейшей судьбе не всякий бы позавидовал — они накладывали на себя руки, впадали в кому или оказывались в психолечебницах.

Хлоя словно вновь вернулась в события четырнадцатилетней давности. Она хорошо представляла возможности врагов Мидгарда.

Как подсказывал её опыт, Чумной доктор мог атаковать свои жертвы оружием нейродеструктивного типа, основанного на инфра-, или ультразвуке. Он мог применять и модулированные радиоволны. Что же касается такой удивительной приметы, как клюв… Этот клюв фигурировал во всех случаях, когда жертва успевала дать какие-либо показания. Клюв, длинный тонкий язык, коричневая кожа… Мальчишка, изрубивший топором мебель и вынутый из петли (хотя было уже поздно)- описал приметы нападавшего очень точно, пусть даже это был предсмертный бред…

— Кто же ты такой, клювоносец? — думала Хлоя, — откуда ты? И если ты тот, о ком думаю, то кто твой хозяин? Что он делает на Земле?

Она знала, что человеку не под силу растянуть ногу своего ближнего до такого состояния, чтобы она порвалась напополам. Пары рук тут будет недостаточно…

— Резидент предупреждал, чтобы я следила — не ищет ли кто-нибудь Церену… — вполголоса проговорила женщина, — может, то, что творится сейчас в Москве — это тот самый случай? Может, эти поиски в самом разгаре, а я пропускаю всё самое интересное? Пока с девочками всё в порядке, но надолго ли? Был бы у меня хотя бы год в запасе… хотя что там год. Быть может, у меня даже недели нет…

Выжидать дальше становилось опасно. Надо немедленно, пусть и через силу, разбудить память девушек, хоть на самую малость. Пока Хлоя прикидывала, как это сделать, Чумной доктор объявился снова и напал на ученицу девятого-В Нору Бикбову, лучшую подружку Киры Беляковой. Визит в тридцать восьмую больницу, беседа с врачами дежурной смены и Абдикеном Абзаловичем, отцом Норы, зафиксированные переговоры работников федеральной службы окончательно убедили капитана Пи в обоснованности своих подозрений — на Землю неведомо откуда проникло нечто смертоносное, не ведающее ни жалости, ни сострадания.

И шансы на благоприятный исход после открытого массированного столкновения у землян очень малы.

Если вообще есть.

====== 9 ======

9

Уже два дня подряд Кира, придя со школы и пообедав, отправлялась в тридцать восьмую больницу и часами сидела в палате, в которой была размещена Норка. Здесь же она готовила заданные уроки. Умом Кира понимала, что от этого многочасового сидения едва ли будет какой-то толк, но вместе с тем что-то буквально приковывало её к палате — что именно, она и сама не знала. Довольно часто здесь появлялась Эммочка и другие Кирины одноклассницы, пару раз заглянул гороховый шут Севка Бакисов (за последние дни его вечно весёлый настрой несколько поугас). А ещё Кира заметила, что в больнице регулярно появляется новая словесница — Яковлева. Она подолгу разговаривала о чём-то с врачами, ни с кем другим при этом не делясь тем, что ей рассказывали, и было похоже, что у неё какой-то свой интерес во всём происходящем…

Норкина кома вытеснила все Кирины увлечения. Он-лайн-баталии были заброшены, вечерние посиделки в «Лунном венце» — забыты. Эммочка снова пыталась поговорить с ней о странных одинаковых сновидениях; Кира же только отмахивалась. На что ей вся эта ерунда? И какая разница, сколько человек видит эти сны — два, три, или вообще десять?