Панургово стадо

Пан Тадеуш, насвистывая какую-то французскую шансонетку и подщелкивая пальцами, с легким канканным подергиванием прошелся по комнате и снова стал пред Анзельмом.

– Педант-моралист, пожалуй, скажет, что это не совсем-то тово… – снова заговорил он, развивая свою тему, – но, мой друг, во-первых, между мужем и женою – все общее: что мое, то твое – это первое правило, а во-вторых, я понял бы такую щепетильность относительно польки, француженки, словом, относительно всякой порядочной женщины любой нации цивилизованной, европейской; но относительно москевки – воля твоя, душа моя, – я этого не понимаю! Мало того: я решительно не допускаю этого!

Пан грабя пришел даже в некоторый патриотический азарт и говорил, сильно жестикулируя.

– Как! – продолжал он, наступая. – Они сто лет уже грабят наши домы, наши земли, наши финансы, наших дедов, отцов и нас теперь грабят, а мы будем деликатничать с ними!.. Вздор!.. Ты только тем или другим способом берешь назад, возвращаешь себе свое добро, свое кровное, законно тебе принадлежащее!.. С этой точки зрения я оправдываю и взятки и казнокрадство! – Ей-Богу, так!.. Я перед тобой говорю теперь откровенно, да и чего нам скрываться друг перед другом?.. Они твою родину распластали, поделили ее и ограбили, а ты будешь еще думать да церемониться: можно ли, да следует ли мне воспользоваться капиталом моей жены-москевки? – Спроси целую Польшу – и вся Польша ответит тебе: «не можно, а должно!»

Пан грабя был даже величественен в своем пафосе. Бейгуш, видимо убежденный, тихо улыбался в ответ какому-то своему особому расчету и соображению.

– А что? не рискнуть ли и в самом деле? – повернул он прояснившееся лицо к приятелю.

– Он еще спрашивает! – возведя глаза к потолку и пожав плечами, воскликнул Слопчицький. – Он еще спрашивает!.. О, тяжелая артиллерия! Да чтó это, ей-Богу!.. рискуй, душа моя! Прямо рискуй! – Риск благородное дело.

V И хочется, и колется…

Несколько дней спустя после похорон Лубянской члены коммуны в одно далеко не прекрасное утро были поражены совершенно неожиданной новостью.

В это самое далеко не прекрасное утро некоторые из членов, следуя повседневному обыкновению, отправились для препровождения времени в книжный магазин Луки Благоприобретова и Комп.

Но вообразите себе всю степень панического недоумения их, когда входную дверь они нашли не только запертою, но и запечатанною, и при этом оказалось, что печать несомненно принадлежит кварталу местной полиции. Члены толкнулись с черной лестницы в другую дверь, но и там то же самое. Позвали дворника, и тот объяснил, что нынешнею ночью приезжали жандармы с полицией, сделали большой обыск, запечатали магазин и забрали самого Луку Благоприобретова.

Все ужасно переполошились. Как, за что и почему взят Лука – никто не знал. Недоумению не было пределов. Никто даже и подозревать не мог, чтобы возможно было арестовать Благоприобретова, этого, по-видимому, столь скромного, немногоглаголивого, всегда осторожно сдержанного, осторожно поступающего подвижника. Ему, казалось, только и дела было, что до своей конторки, до своих книжных полок… Правда, любил он постоянно мечтать о возрождении человечества для нового духа и новой жизни в алюминиевых фаланстерах – но что ж из того? Кому теплей, или холодней было от мечтаний Луки Благоприобретова? Члены коммуны чуть ли даже не единодушно были убеждены, что этот вечный труженик способен только смотреть за книжным магазином, корпеть над конторскими книгами и счетами, да еще по принципу добровольно измозжать плоть свою, а он вдруг чем-то еще таким занимался, за что люди знакомятся с секретными комнатами близ Цепного моста. Но чем же занимался Лука Благоприобретов? Что такое творил он? Для чего ни единой души из коммунистов не посвятил в свои предприятия? – На эти вопросы никто не мог подыскать ответа, и только одно недоумение все сильней разрасталось.

– А?.. Каков?.. Лукашка-то наш?.. А? – обращался ко всем Ардальон Полояров.

– Черт знает, что такое!.. И кто бы ждал от него! Кто бы мог ожидать! – пожимая плечами, топырили руки члены коммуны.

Всех ужасно заинтересовало, чтó такое именно делал Лука и за что и куда именно спрятан теперь?

С помощью Сусанны навели через Бейгуша стороной кой-какие справки и пронюхали, что взят Лука по очень важному делу, за какое-то особенное «предприятие»; но что за «предприятие» такое и в чем его важность – это оставалось покрыто мраком неизвестности.