Папа римский и война: Неизвестная история взаимоотношений Пия XII, Муссолини и Гитлера

Исследуя процесс формирования героического образа Пия XII во время войны, историк Оливер Логан обратил внимание на то, что хрупкая, очкастая, аскетичная фигура «человека в белом» служила идеальным контрастом для сурового, воинственного дуче с его черной рубашкой и грудью колесом. По мере того как удача все больше отворачивалась от Муссолини, «человек в белом», которого изображали спасителем Рима, занимал место эпицентра сильного культа личности. После войны у многих возникла эмоциональная привязанность к этому образу, который лишь укреплялся благодаря негласному представлению о папе как о духовной силе, вдохновлявшей церковь, которая твердо противостояла фашистскому режиму и его идеологии[1005].

Как явствует из исторических фактов, представленных в книге, дискуссия о «молчании» папы разгорелась практически после первого выстрела новой войны. Папу еще до этого начали порицать за его поддержку итальянского фашизма и стремление достичь взаимопонимания с Гитлером. В феврале 1940 г. министр финансов США получил сообщение от Курта Рицлера, представителя влиятельного семейства немецких католиков, который занимал видный пост в Веймарской республике, пока его не заставили уйти после прихода Гитлера к власти в 1933 г. «Католическая церковь заключила очень выгодную сделку с итальянским фашизмом, существенно укрепив его позиции в Италии, – отмечал Рицлер. – Папа предпочитает иметь дело с правительствами, а не с людьми, выборами, общественным мнением. Поэтому сделка с умеренным нацистским правительством ради заключения мира и получения уступок в пользу Католической церкви вполне в его духе»[1006].

Первые критические замечания в адрес Пия XII, связанные с его молчанием в годы войны, раздались, когда немецкие войска вторглись в Польшу и принялись жестоко расправляться с поляками, в том числе со священниками Римско-католической церкви. «Папа словно не сознает того колоссального авторитета, которым он до сих пор пользуется в мире, – писал в октябре 1940 г. французский посол в Ватикане. – Похоже, он не видит, как весомо любое слово, подтверждение, осуждение, исходящее от него. У него есть оружие, однако он либо не знает о нем, либо не желает его применять». Далее дипломат объяснял боязливость папы его неуверенностью в себе и «атмосферой фашистской диктатуры», окутывавшей Ватикан. Как он выразился, хотя ватиканские деятели утверждают, что папа делает все возможное за кулисами, «его инициативы робки, а их результаты незначительны»[1007].

Послевоенная полемика вокруг отказа папы осудить нацистов развернулась почти сразу после разгрома Германии. Уже в середине октября 1945 г. популярная франкоязычная газета, выходящая в Швейцарии, опубликовала статью под названием «Преступление и наказание», где порицала монсеньора Орсениго, папского нунция в Берлине, и сам Ватикан: «Неужели нунций не имел ни малейшего понятия о массовых убийствах представителей немецкого, австрийского и польского духовенства? Неужели Ватикан закрыл глаза на методы, использовавшиеся теми, с кем он некогда подписал конкордат?» Намекая на известный библейский стих, автор статьи заключал: «Горе тому, кто имеет глаза, но не видит, имеет уши, но не слышит». Встревоженный нунций в Швейцарии написал монсеньору Тардини о необходимости «незамедлительного» отклика Ватикана на эту публикацию и обнародования доказательств в защиту Орсениго. В мае следующего года известия о том, что, по мнению поляков, во время войны Ватикан ничем не помог польским священникам, отправленным в немецкие концлагеря, породили аналогичную просьбу предоставить для защиты Ватикана документы, в том числе переписку с нунцием, в Берлине. На полях этого запроса, датированного 30 мая 1946 г., монсеньор Тардини написал, что сомневается в пользе такой документации: «У меня совершенно нет такой уверенности, поскольку: 1) тон докладов монсеньора Орсениго излишне… оптимистичен: он кажется чересчур доверчивым и довольно… робким в высказываниях в отношении немцев; 2) наши депеши выдержаны в бюрократическом тоне – иначе и быть не могло. Учитывая вышеизложенное, полагаю, что это – сегодня – едва ли удовлетворит поляков»[1008].

Свидетельства, полученные из недавно рассекреченных ватиканских архивов, подтверждают оценку роли Пия XII во время войны, данную выдающимся специалистом по европейской истории Иштваном Деаком: