Папа римский и война: Неизвестная история взаимоотношений Пия XII, Муссолини и Гитлера

В конце 1942 г., более чем через три года после начала войны, однако, появились реальные признаки поражения гитлеровской коалиции в России, а также влияния вступления в войну Америки. Лишь тогда стало понятно, что в конечном счете гитлеровская коалиция скорее проиграет, а не выиграет. С этого момента папа стал смотреть на войну иначе. Однако и на этом этапе, как ни странно, мало что изменилось в подходе понтифика к происходившим событиям. Ну, разве что в его выступлениях стали проскакивать намеки на страдания меньшинств и малых народов. В определенной мере это объясняется тем, что главный страх первого этапа (страх последствий всевластия нацистского режима для судьбы церкви в Европе) сменился страхом за судьбу церкви в случае победы Советского Союза.

В сентябре 1943 г. немецкие войска оккупировали Рим, а вместе с этим у папы появился дополнительный мотив избегать конфронтации с Гитлером. Пию XII хотелось защитить Ватикан и другие церковные институты, расположенные в мировой столице католицизма, поэтому он решил поддерживать теплые отношения с нацистскими властями. Лишь в этом контексте можно понять решение папы не протестовать, когда в октябре 1943 г. нацисты провели массовую облаву на римских евреев и отправили тысячи людей в Освенцим. Да, нередко говорят, что понтифик не протестовал, так как опасался, что протест приведет к неприятным последствиям для итальянских евреев. Но с таким предположением, пожалуй, могут согласиться лишь самые доверчивые читатели.

Оправдывая молчание папы в тот период, когда нацисты систематически уничтожали евреев в Европе, защитники «понтифика военного времени» порой указывают на ту опасность, которая грозила Ватикану в случае критических высказываний с его стороны. Возможно, пострадала бы даже безопасность самого папы. Поскольку мы все ближе подбираемся к реальным мотивам папы, и этот довод следует рассматривать в соответствующем контексте. Из фактов, представленных в книге, должно быть ясно, что и нацистская Германия, и фашистская Италия прилагали немало сил, чтобы выставить себя защитниками христианства. Итальянская фашистская пресса без устали твердила, что у гитлеровской коалиции те же самые враги, что и у Римско-католической церкви: евреи, коммунисты и протестанты. Немцы, например, никогда не бомбили Рим, а уж тем более Ватикан. Бомбили именно союзники.

Попробуем ненадолго погрузиться в царство альтернативной истории. Что было бы, если бы? Что, если бы папа громко осудил Гитлера и Муссолини, отлучил обоих от церкви и предостерег, что всякий католик, который решится участвовать в истреблении евреев, будет обречен на вечные муки в геенне огненной? Нетрудно представить, что в таком случае немцы, оккупировавшие Рим, постарались бы заткнуть папе рот. Но такой шаг сильно повредил бы их делу, подорвав один из главных пропагандистских догматов нацистов.

И тут мы подходим к другой части этого исторического сюжета. Среди причин молчания папы есть такая, о которой упоминают редко. Папа сознавал, что многие лояльные граждане рейха, придерживавшиеся нацистских убеждений, воспитывались в церковной традиции и продолжают считать себя католиками. Перепись 1939 г. показала, что лишь 1 % немцев относил себя к числу «неверующих», тогда как остальные, если не считать 1 % иудеев, называли себя христианами. Вожди Третьего рейха постоянно твердили, что государство финансирует и протестантскую, и католическую церковь и будет делать это до самого своего конца[1003]. При объяснении молчания Пия XII, помимо его опасений в отношении возможных ответных действий держав гитлеровской коалиции против церкви, нужно учитывать и опасения в отношении того, что публичное осуждение нацизма оттолкнет от Святого престола миллионы католиков и создаст риск церковного раскола.

Именно в этом контексте лучше всего объяснять двусмысленность речей папы во время войны. Его проповеди, где туманная теологическая фразеология сочеталась с моралистическими банальностями, примечательны не только своей пространностью, но и способностью папы вносить в эти потоки красноречия обороты, которые каждая из сторон могла трактовать как поддержку именно ее делу[1004]. Если за закрытыми дверями правящие элиты в Лондоне, Риме и Берлине и жаловались на папские фразы, сказанные вроде бы в поддержку врага, то в общественном пространстве пропагандистские машины гитлеровской коалиции и союзников трактовали их в свою пользу.