Папа, ты попал!

Я слышу как Марина осторожной поступью подбирается ко мне из-за спины. Между лопаток я могу ощутить её беспокойное дыхание. Я с силой прикрываю глаза и напрягаюсь всем телом, как только её ладони касаются моей груди. Касание обжигает, оно словно через футболку разъедает мою кожу. Вот до чего мы дошли…

В моменты ссор именно Марина делает первые шаги к сближению. В отличии от меня она более отходчивая и никогда не держит на меня зла. Мне же, чтобы прийти в норму, требуется немалое время, желательно, проведённое в полном одиночестве.

Я позволяю Марине обнять себя. Щекой она прислоняется к моей спине в надежде, что я сменю гнев на милость. Она слишком хорошо меня знает, но она забыла главное — никакие шаги к сближению, никакие уловки, даже то, как сильно я люблю свою жену, не в состоянии изменить моё решение и принять этого ребёнка.

— Ты должен быть счастлив, ведь эта девочка будет расти в гармонии и любви! У нашей дочери будет самый лучший отец на всём белом свете! Тебе просто нужно смириться с этим, родной, — хлюпает носом. Она сильнее сжимает меня в кольце своих рук, перекрывая кислород. — Только представь, как будешь держать её на своих руках, когда она будет сладко спать и посапывать. Как она скажет своё первое: папа. Как через семь лет ты отправишь её в первый класс, а потом она станет подростком и ты будешь ворчать как старик, запрещая ей общаться с мальчишками, — из её груди вырывается короткий грустный смешок. Я поддаюсь мечтательному порыву и тоже улыбаюсь уголками губ, пока она не видит. Я хочу ребёнка. Безумно, но не при таких обстоятельствах, — Представь, как поведёшь её под руку к алтарю и как каждый год будешь принимать от неё поздравления в день отца. Мне же не с кем было разделить такие трогательные моменты. Мне некого было поздравлять с днём отца! Не лишай всего этого нашу Василису!

Замираю на мгновение, а затем резко разворачиваюсь, вынудив Марину отскочить от меня.

— Василису? Ты уже и имя успела ей дать? — в недовольстве я почти ору на неё с пеной у рта. Я не могу поверить своим ушам.

Но так и не дождавшись ответа, я обхожу Марину.

— Куда ты собрался?

— Пойду напьюсь в каком-нибудь дешёвом баре.

— Но как же наша годовщина?

— Не сейчас. Мне нужно побыть одному. .



Глава 17. Максим

Наши дни

— Я не понимаю, вы ответите мне или нет? — спрашиваю я у Тамары Александровны, но та молчит, а Надя хлопает глазами. — Дурдом какой-то!

Я встаю с постели, перешагнув обомлевшую Надю. Нет чтобы прийти мне на выручку, она помалкивает, да прячется под одеялом.

Выхожу из комнаты, и чтобы Тамара Александровна переключилась с Нади на меня, закрываю за собой дверь. Я стараюсь в ускоренном режиме переварить случившееся, но ничего не выходит. На уме столько предположений, но ни одно из них меня не устраивает.

— Пап, у бабушки что-то случилось, а Милана нас привезла сюда, — говорит дочь, стуча ладошкой по моему животу. Она хочет, чтобы я её обнял, но я и пальцем шевельнуть не могу.

— Что? Милана здесь? Она внизу?

— Откуда мне было знать, что ты тут… с этой? — через губу отвечает женщина обвинительным тоном. — Я звонила на домашний, как ты и просил, но ты же не соизволил взять трубку! Вот мы и приехали без предупреждения, но не переживай, Милана сразу же умотала по своим свадебным делам.

Фух! Полегчало!

Вот был бы прикол, если она тоже заявилась сюда. Свадьба накрылась бы медным тазом, а моей карьере пришёл бы конец. Милана не стала бы разбираться каким образом Надя очутилась в моей постели, и уж точно не дошло бы до разбора полетов. Она не стала бы выяснять, было у нас что-то или нет. Зная Милану, она всё равно мне не поверила бы.

— И всё же, откуда вы знаете эту девушку?

Женщина косится на дочь, которая с трепетной любовью в глазах смотрит на меня. Понимаю, что в присутствии Василисы она не скажет мне ни единого слова, а это значит, что меня ждёт капитальный разнос.

— Принцесса, иди посмотри телевизор. Сейчас как раз мультики показывают, — присаживаюсь на корточки и целую своё сокровище в курносый носик.

— Ура! Мультики!

Как только дочурка стремглав убегает в гостиную, я приподнимаюсь и тут же напарываюсь на негодующий взгляд.

— Как её зовут?

— Кого? — в непонятках спрашиваю я.

— Ту девку, с которой ты был в постели!

— Тамара Александровна. Знаю, поверить трудно, но у меня с ней ничего не было. Я вообще не знаю как она пробралась ко мне в кровать. Может из-за грозы. Ночью она была слегка напугана.

— Меня не волнует что у тебя с ней. Просто назови мне её имя.

— Надя, — выдыхаю я. — Её зовут Надя. Это разве что-то меняет?

Приложив ладонь к губам, женщина медленно, будто находясь в забвенном трансе, разворачивается на пятках и устремляется в кухню. Опасаясь за здоровье своей бывшей тёщи, я следую за ней по пятам.

— С вами всё хорошо?

Женщина лишь угукает и многозначительно пожимает плечами.

— Дай мне время прийти немного в себя.

Навалившись на стену, она наполняет стакан водой из-под крана, затем устало присаживается на угловой диванчик и полностью осушает его.

— Валерьянка есть? — спрашивает она.