ПАПАПА (Современная китайская проза)

Он не отвечал. Его взгляд остановился на рачках, которые ползали по дну реки. Их тельца были совсем прозрачными, длинные усы чуть заметно колыхались, они завораживали своей красотой.

Девушка достала платок, на котором были вышиты китайские розы, и замотала им палец. Отведя его обратно к груде камней, она сказала: «Вот так. Сиди и играй, никто тебе ничего не сделает, дурачок».

Женщины, перестав стучать молотками, подняли на него влажные от слёз глаза, на площадке на мгновение наступила тишина. По синему небу, словно стадо овец, неслись белые облака, они отбрасывали пятнистые тени, то и дело накрывая бледную песчаную отмель и неподвижную реку. На лицах женщин читалась полная отрешённость — отрешённость бесплодной пустыни. Прошло какое-то время, прежде чем они очнулись и снова принялись дробить камни. Вновь раздался монотонный стук молотков, как бы выражая полную покорность судьбе.

Хэйхай тихонько сидел и разглядывал красные цветы на платке. Рядом с вышитыми цветами распустился ещё один — из ногтя сочилась кровь. Вскоре женщины, позабыв о нём, начали хихикать о своём. Хэйхай поднёс ко рту пораненный палец, зубами развязал платок, правой рукой загрёб горсть земли и положил на ноготь. Девушка хотела было что-то сказать, но он уже завязал платок обратно, ловко управляясь зубами и правой рукой. Она тяжело вздохнула и, подняв молоток, с силой ударила по камню красно-коричневого цвета. Камень оказался очень твёрдым, с острыми краями, поэтому, когда молоток коснулся края камня, даже при дневном свете можно было увидеть, как отлетело несколько искр.

В полдень на тёмно-синем велосипеде из деревни, где жили Хэйхай и каменщик, прикатил Лю Тайян. Встав на шлюз, он просвистел, оповещая об окончании работ. Затем он объявил, что полевая кухня уже организована, и рабочие, которые живут дальше, чем в пяти ли отсюда, могут идти обедать в столовую. Люди поспешно собирали инструмент. Девушка поднялась с места. Хэйхай тоже поднялся.

«Хэйхай, до твоей деревни сколько ли?»

Хэйхай, не обращая на неё внимания, крутил головой по сторонам, будто кого-то искал. Голова девушки поворачивалась вслед за Хэйхаем, и когда Хэйхай остановился, она, перестав вертеть головой, упёрлась взглядом прямо в выразительные глаза каменщика. Оба какое-то время смотрели друг на друга. Каменщик сказал: «Хэйхай, пошли домой на обед, чего уставился, хоть смотри, хоть нет, а до нашего дома нет и двух ли, не видать нам полевой кухни».

«Так вы из одной деревни?» — спросила девушка каменщика.

Каменщик, заикаясь от волнения, махнул в сторону своей деревни и рассказал, что они с Хэйхаем из деревни, что сразу за мостом. Девушка и каменщик обменивались самыми обычными фразами, но от них веяло какой-то особой теплотой. Каменщик узнал, что девушка из деревни Цяньтунь и ей придётся питаться в полевой кухне и спать в мостовом пролёте. Она сказала, что согласна есть в полевой кухне, но ей не хочется спать в мостовом пролёте — уже осень, и ветер холодный, в пролётах спать будет холодно. Девушка ещё потихоньку спросила, не немой ли Хэйхай, на что каменщик ответил, что вовсе нет, этот мальчишка очень смышлёный, в возрасте четырёх-пяти лет он трещал как сорока, не остановишь, а потом стал замыкаться в себе, чуть что — стоит, как истукан, и никому неизвестно, что он там себе думает. Посмотри, какие у него огромные чёрные глаза. Девушка сказала, что заметила, что этот ребёнок очень живой, он ей сразу понравился, он ей как младший брат. Каменщик сказал, что это всё потому, что у неё доброе сердце.

Так каменщик, девушка и Хэйхай, сами того не замечая, отстали. Он и она увлечённо разговаривали, и с каждым новым шагом вперёд им хотелось бы оказаться на два шага назад. Позади них, высоко поднимая ноги, лёгкой поступью шёл Хэйхай, своими движениями он напоминал крадущегося вдоль стены кота. На мосту их нагнал Лю Тайян — он задержался в зарослях крутика. Мост был узким, и ему пришлось спрыгнуть с велосипеда.

— Вы всё ещё здесь? Ну что, заморыш, как тебе сегодня работалось? А что это у тебя с клешнями?

— Ударил молотком по руке.

— Твою мать. Каменщик, прямо сейчас иди к вашему бригадиру и скажи, чтобы он, пока не поздно, прислал кого другого, если что случится, проблем не оберёшься.

«У него же производственная травма, и ты посмеешь его выгнать?» — громко сказала девушка.

«Товарищ Лю, мы с тобой не первый год знаем друг друга, скажи мне, что толку от этого мальчишки на такой масштабной стройке? Что он будет делать одной рукой в производственной бригаде?» — сказал каменщик.

«Ну, заморыш, чёрт бы тебя побрал, — сказал задумчиво Лю Тайян, — а что, если перебросить тебя в кузницу качать меха? Сможешь?»

Ребёнок, как бы прося защиты, посмотрел на каменщика, затем на девушку.

«Сможешь ведь, Хэйхай?» — сказал каменщик.

Девушка тоже одобрительно кивнула ему головой.

II